Как Ельцин Центр решил взрастить уральских Чеховых и Зощенко

На протяжении без малого недели в «Ельцин-центре» проходил класс-акт «#пишемпьесы» под руководством известных драматургов Ярославы Пулинович и Михаила Дурненкова. В нем участвовали два десятка девушек и юношей от тринадцати до шестнадцати лет.

— Что это за проект? — поинтересовался я у Михаила.

— У класс-акта, таким как его задумали еще когда-то давным-давно в шотландском театре Travers, есть несколько целей, которые они ни от кого не скрывают и к которым мы с Ярославой присоединяемся. Во-первых, мы всегда надеемся найти и помочь развитию новых драматургов для будущего театра. Во-вторых, в результате проведения класс-акта, происходит формирование новой аудитории для театра. В-третьих, это личностное, социальное и эмоциональное развитие участвующих в класс-акте подростков. В-четвертых, в подростках формируется грамотность и включенность в образовательный процесс. На последнем месте по списку, но не по значению находится то, что, мы все в процессе класс-акта испытываем удовольствие. И это специальное удовольствие — удовольствие от серьезных вещей. Игра и ощущение того, что по-английски называется fun, от участия в таком «взрослом» и ответственном деле как театр.

Фото: Анна Майорова

Первые два дня были отданы действительно играм, но играм творческим, в ходе которых раскрывались волнующие ребят темы, проблемы, проявлялось направление их интересов. Затем были поиск сюжета, собственно написание мини-пьесы. Писали по желанию или в одиночку, или группами. Предпоследний день отводился на работу авторов пьес с режиссерами и актерами. Апогеем стало представление маленьких спектаклей публике на площадке театральной платформы «В Центре».

Удивительно, и это удивление я наблюдал у многих зрителей, что за столь короткий срок получилось создать, в общем-то, полноценные, интересные произведения. Ведь, по словам режиссеров Дмитрия Зимина и Александра Кудряшова на каждую пьесу удалось выкроить по часу — полутора, а в итоге получились в основном не читки, а настоящие спектакли с бутафорией, декорациями, мизансценами; некоторые актеры даже не подглядывали в текст — успели выучить.

По словам режиссеров, никто из актеров, получив предложение, не отказался. Собирались на репетиции после спектаклей в своих театрах, утром. «Сделать нечто настоящее в кротчайшие сроки по вчера еще не знакомому тексту — очень полезно и для нас, и для актеров. Это мощный творческий толчок», — признались режиссеры во время обсуждения постановок.

Фото: Анна Майорова

В обсуждении принимали участие и авторы пьес. Совсем юные, они должны бы воспринимать происходящее как забаву, но оказалось, что отнеслись к написанию пьес и постановкам очень серьезно. Спорили с профессиональными режиссерами и актерами, отстаивая свою точку зрения, давали советы, подсказывали.

И подход к темам в большинстве пьес оказался очень даже недетским. Меня особенно поразил спектакль «Соловьи» по пьесе Татьяны Горевой и Константина Булатова о девочке, которая пытается помирить постоянно ссорящихся родителей. Девочка считает, что причиной их ссор является она, и приходит к мысли, что если прославится, в семью вернутся мир и радость. Прославиться ей удается, родители ее хвалят, но тут же, по первому же поводу начинают ругаться снова…

Очень сильны спектакли «Девяносто дней» по пьесе Валерии Падериной, «Не отпускай меня» (Анастасия Кащеева, Полина Константинова), «Дорога Джона» (Александр Пулинович), «Миссия» (Екатерина Баженова, Анастасия Мунарева, Мария Спицина).

Фото: Анна Майорова

Из восьми пьес лишь одна формально о детях и для детей — «Кот по имени Федя» о двух сестрах, которые спорами о том, как назовут кота, постоянными издевками друг над другом доводят этого самого кота до того, что он прячется от них глубоко в шкаф. Поиски кота мирят и сближают сестер… Эту постановку, по моему мнению, вполне можно показывать в театре. Увлекательно и главное полезно для детей, да и для взрослых… Кстати, роль кота блистательно исполнила Ирина Белова, известная не только по ролям в театрах Екатеринбурга, но и как колоритная Ирка из фильма «Страна 03» Василия Сигрева…

Во время обсуждения многие зрители говорили о неизбитых сюжетах на знакомые темы, о свежей лексике, о том, что проблемы отцов и детей показаны здесь детьми в буквальном смысле этого слова. Действительно, не так уж часто удается найти художественные высказывания человека тринадцати — шестнадцати лет. А время в таком возрасте идет быстро, человек может неузнаваемо душевно меняться буквально за месяцы. Очень важно зафиксировать свой взгляд, свои переживания в определенном возрасте. Ведь потом их по-настоящему, по живому не вспомнить, не восстановить.

Вообще драматургия — органичный старт для тех, кто чувствует в себе литературную одаренность. Можно вспомнить, что многие выдающиеся прозаики начали, по сути, с пьес, пусть не всегда оформленных как пьесы. Рассказы-сценки Чехова, Зощенко, рассказы-диалоги и монологи Михаила Шолохова… Основа художественной прозы — не повествование и описание, а прямая речь, пусть даже косвенная прямая речь. Когда их нет — получаются эссе вместо рассказов и повестей. И это, к сожалению, происходит всё чаще. Писатели почему-то сторонятся театра, считают драматургию ниже прозы… Странно.

Фото: Анна Майорова

За ответом я обратился к Михаилу Дурненкову:

— Для вас драматургия — род литературы или материал для театральной постановки?

— Скажем так, я никогда не смотрел на драматургию только как на материал. И очень люблю читать пьесы и смотреть, таким образом, тот идеальный «внутренний» театр, в котором не лажают ни актеры, ни режиссер, и где, как мне кажется, максимально реализуются замыслы автора. К тому же я поклонник жанра читки, который тоже позволяет мне занимать не пассивную, а активную, творческую зрительскую позицию.

— Увидели у кого-то из ребят талант драматурга?

— Мне кажется, драматург это сочетание внутренней сложности и боли, своего непосредственного опыта, наличия слуха к разговорной речи, опыт знакомства с различными человеческими типами и отношениями, и знание драматургических структур. Довольно сложно требовать все это от подростка, не написавшего в своей жизни ни одной пьесы. Но у юного драматурга может быть что-то необходимое — слух, собственная сложность, уже пережитый, несмотря на ранние годы, жизненный опыт. Если это есть, всё остальное придет вместе с опытом литературного творчества. С этой точки зрения, я бы посмотрел на вторые и третьи опыты некоторых ребят.

Что ж, я тоже заметил у нескольких девушек и юношей явные признаки одаренности. Считаю, одаренность нужно развивать. И если даже не удастся стать хорошим драматургом или прозаиком, добиться успеха и признания (во многом для успеха важно везение, к сожалению, а не только сила таланта), то занятия творчеством в любом случае не пропадут. Это очень ценный багаж, который способен не раз помочь в сложном и трудном пути, который называют жизнью.