«В ней столько шуток, что легко потерять сюжетную нить»: режиссер оперетты «Микадо» рассказал о предстоящей премьере

— Вы работаете со многими столичными театрами, второй раз сотрудничаете с нашим. Каждый из них имеет свою атмосферу и свой характер. В чем особенности работы со Свердловской музкомедией?

— Пожалуй, здесь лучший синтез легкости, свободы, выбора материала и прекрасной труппы. Артисты хороши и как драматические, и как поющие. Мне здесь очень уютно. Всегда с радостью возвращаюсь. А впереди у нас третья работа — дай Бог все получится.

— Какая третья работа?

— Пока нельзя об этом говорить — она выйдет в следующем сезоне.

— Тогда обратимся к текущей постановке. Оперетту «Микадо» написали англичане, рассказывается в ней о мифической Японии. Чем она интересна россиянам?

— Она интересна, как мне кажется, жителям любого государства. Потому что в любом есть проблемы: социальные, политические, общения социума с властью и наоборот. Эта история — сатира на современную для авторов Англию, завернутая в обертку японских кимоно, вееров, зонтиков и так далее. И она применима к современному государству.

— Но при этом это произведение XIX века…

— Но оно настолько круто было написано! И сегодня правообладатели позволяют — они так изначально задумывали — переписывать текст некоторых номеров каждые полгода, чтобы было, как говорится: «утром в газете, вечером в куплете». Повысились цены на транспорт — мы шутим по этому поводу. Повысились цены на парковку, негде оставить машину — мы шутим на эту тему. Отвалился кусок крыши — будем шутить об этом. Зритель должен понимать: при том, что мы в японском кимоно, разукрашенные — все равно это имеет отношение к нему.

Эскизы костюмов оперетты «Микадо». Фото: Анна Майорова

— Есть какая-то специфика в костюмах?

— С одной стороны, мы не можем одевать артистов в джинсы и майки и сохранять крой японского классического кимоно. Но при этом должен быть современный стиль. Мы должны понимать, что под кимоно могут быть джинсы и мы их увидим. Или с классическим японским свадебным костюмом — яркая европейская фата.

— В анонсе написано, что это оперетта-комикс. Почему комикс?

— Потому что все герои несколько преувеличенные. Мы говорим «мифическая Япония». А она скорее придуманная, нарисованная, нереальная. И персонажи в ней тоже существуют особенно. Они немножко мультяшные.

— С какими сложностями приходится сталкиваться при постановке?

— Как и в любом другом спектакле сложность в том, чтобы донести историю. А в ней очень много юмора, шуток. Иногда их такое количество, что можно потерять сюжетную нить. Поэтому важно понимать, о чем история. Особенная сложность — в том, что это не юмористический спектакль, а сатирический. Александр Ширвиндт в одном из интервью сказал: «Театр сатиры» есть, а сатиры — нет. И это, пожалуй, самое сложное. Не опускаться до пошлости и плохого КВН с одной стороны, а с другой — здесь важен смех, подключение зрителя, чтобы он понимал, что именно о нем и его проблемах говорят артисты.

Режиссер Алексей Франдетти. Фото: Анна Майорова

— Масштабный получается спектакль?

— Здесь задействована вся труппа — и солисты, и весь хор, и весь балет, и детская студия, ансамбль «Изумруд», оркестр.

— И декорации соответствующие?

— Наоборот — мы максимально облегчили пространство, для того, чтобы 60 человек могли уместиться на сцене. Акцент — на костюмах. Декорации тоже имеют отношение к классической Японии, хотя и не без хулиганства.

— Вы лауреат «Золотой маски» прошлого года. Как вы считаете — можно ли музкомедии сейчас надеяться получить премию или хотя бы быть номинированной с этим спектаклем?

— Как говорится: «Хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах…»

Фото: Анна Майорова

— Но есть такой прицел?

— Нет, потому что как только ты начинаешь прицеливаться, сразу прицел сбивается. Мы сделали в прошлом году очень достойную работу — спектакль «Бернарда Альба», аналогов которого нет во всей стране. И надеялись на премию для него — но по тем или иным причинам постановку не номинировали.

Премии — это дело такое… Мы же не ради них работаем. Мы работаем ради зрителя и ради себя. Любой спектакль должен отвечать твоим амбициям, желаниям, ты должен получать удовольствие от этой работы. И оно должно транслироваться зрителю. Если говорить о той же «Бернарде Альбе»: это очень непростой спектакль, драма — но зритель, который приходит на него, остается доволен. Не скажу, что он остается развлеченным, но недовольных нет.