На волне разговоров о закате клубной культуры, вспоминаем какими были танцполы 30 лет назад. Главные тусовщики и патимейкеры рассказали, как и почему главные дискотеки города эволюционировали от больших танцплощадок до ковра в Shalom Shanghai.
Бизнесмен Антон Гиренко-Коцуба, совладелец популярного андеграундного бара «Мизантроп», с середины 90-х начал ходить в «Каньон» и «Эльдорадо» и застал рассвет клубной культуры, который пришелся на начало «нулевых» и продлился до 2010 года.
«У людей было достаточно много свободных денег, они развлекались как могли. Тогда считалось, что ходить в ночные клубы — это круто, модно, так за границей проводят время богатые люди. Отсюда ложи в ночных клубах типа Face и Gold», — вспоминает Гиренко-Коцуба.
На смену клубным танцполам пришли небольшие пятачки в James и Gordon’s в лучшие времена пабной культуры, которые теперь сменили барные танцы вокруг столиков в рюмочной «Мелодия» или на ковре Shalom Shanghai.
«Люди насытились ночной жизнью, у современной молодежи, будем откровенны, нет тех денег, которые были у их предшественников в 2000-х, а любой клуб — это бизнес, который живет на доходах. Единственный ночной клуб в его классическом понимании, который сегодня работает, уж не знаю насколько успешно, — это „Синий жук“, — говорит Антон Гиренко-Коцуба. — К тому же нынешнее поколение тусовщиков не хочет делиться тем, как проводит свое время, у всех есть смартфоны, которые могут заснять поведение человека в ночном заведении, поэтому люди стали более закрытыми».
Экс-директор «Синего жука» Андрей Красносельских добавляет, что сейчас каждый ищет свое уникальное место в ночном заведении, кто-то повыше, чтобы его видели, кто-то пониже, чтобы всех видел он, но его никто. Заведения разбиваются на зоны и уровни, а история с ровной и большой как стадион площадкой для танцев уже давно не актуальна.
Один из ведущих патимейкеров города Виктор Катаев вспоминает как зарождалась клубная культура на Западе, говорит, в заведениях тогда не было даже посадочных мест, люди просто приходили танцевали и уходили.
«Сейчас люди ходят не за тем, они идут, мягко говоря, торговать лицом, а не танцевать. Мы с этим столкнулись, когда занимались заведениями „Пушкин“ и Boris Papa Bar, народ приходит, сидит или стоит по углам. Именно поэтому владельцы сегодняшних баров стараются сделать маленькие танцполы, чтобы пусто не смотрелось», — говорит Катаев.
Клуб с танцполом уже давно не является единственно возможным местом, где заводят знакомства и весело проводят время. Сегодня часть функций забрали на себя хипстерские бургерные, кальянные и андеграундные бары.
«Во-первых, ушел культ наркотиков, пришло время здорового образа жизни, теперь люди стали более осознанными и не готовы тусоваться на полную катушку, — говорит молодой патимейкер, арт-директор Shalom Shanghai Алексей Черемушкин. — Во-вторых, пришел тренд на рэп, и молодая аудитория уже не воспринимает техно, хаус, электронные направления, им хватает небольших, иногда даже частных вечеринок. Не думаю, что большие танцполы изживут себя совсем, они могут быть востребованы, но не в еженедельном формате, а в формате городских вечеринок, вопрос к промоутерам, насколько они смогут собрать народ».
Молодые тусовщики, которым ближе к 30, рассказывают, как когда-то ходили в клубы, чтобы стать частью глянцевой картинки, готовы были жертвовать комфортом, стоять в очередях, платить «небесные депозиты» за столик и пить отвратительные по качеству напитки. Теперь их устраивают бары, где сервис лучше, да и в любой момент при желании можно выйти потанцевать.
«Новое поколение танцполов — оно контактное. Многим важно, что диджей с тобой на одном уровне и в кайф зайти за диджейскую стойку и потусить там. Это дает народу чувство элитарности, — рассказывает „Моментам“ учредитель бара AIR Сергей Каледин. — Для нового поколения тусовщиков главный фактор крутости вечеринки — это теснота. Чем теснее, тем лучше, создается ощущение большого количества народа. Создать эту тесноту на большом просторном танцполе очень трудно, поэтому сейчас все ломают геометрию, чтобы он наполнялся участками поочередно и локально».
На маленькой площадке проще прокачать концепцию, говорит экс-управляющая закрывшегося Boris Papa Bar Юлия Балобанова, как музыкальную, так и коктейльную. Большие дискотеки не могут похвастать продажей чего-то авторского от рецептуры до подачи, там работают на скорость, отсюда тренд на «виски, кола». К тому же держать большие клубы в эпоху высокой конкуренции на рынке развлечений — нерентабельно, они требуют больших вложений, которые потом стараются отбить высокими ценниками в картах бара.
«Малышам» всегда проще, от вложений до «переодевания» концепта, — говорит Балобанова. — Берешь 50-70 гостей, держишь концепт от направления музыки до внутренних фишек, и ты всегда найдешь своего гостя. Удачные примеры — «Огонек», Alibi, On Bar, «Шейк» начал расти, «Мизантроп», Shalom Shanghai».
Патимекеры уверены, чем крупнее проект, тем больше надо креативить и удивлять.
«Тот же клуб „Малахит“. Когда я работала там в молодости, Дима Табуев нам продыху не давал от репетиций до шоу, а в итоге выжили воскресные вечеринки „Килиманджаро“, которые превратились в шикарный концепт D Club, просуществовавший уйму лет», — подытоживает Юлия Балобанова.