Иностранцы контролировали производство и добычу на Урале несколько сотен лет. После того, как в Екатеринбург и Пермь провели железную дорогу, англичан и французам был проложен прямой путь к дешевым золотым и платиновым запасам. Позже за счет уральских недр смог обогатиться и будущий американский президент.
Пионером вложения иностранного капитала в уральские предприятия стал немец Петер Кнауф. На Урале его называли Андреем Андреевичем. Кнауф в начале XIX века в одиночку нацелился на уральские заводы, помог ему купец и уральский горнозаводчик Петр Гусятников, который неосмотрительно много капиталов разместил за границей во Франции. Как только грянула революция, он оказался должен огромную сумму банкирам, а те решили не дожидаться возврата долга и забрать у него собственность — уральский завод. Ушлого немца Кнауфа банкиры отправили на Урал управлять новым активом. За семь лет Кнауф смог привлечь еще иностранных инвестиций и купить тринадцать заводов на Южном и Среднем Урале. Правда, спустя десять лет он разорился.
В 1878 была открыта Горнозаводская железная дорога, соединившая Европу и Азию, и проходившая через Екатеринбург и Пермь. Благодаря этому уже через год на Урале появилось Франко-русское общество, капиталы которого были целиком французскими. Его участники арендуют медеплавильные заводы в Пермской губернии. Через год забирают под себя все Уфалейские заводы, которые выкупают у банкрота — купца Губина. Еще через год на Урал приходят американские и французские деньги. Западные бизнесмены организуют тут Волжско-Вишерское общество, которое ведет строительство металлургических заводов на реке Вишера. Тут же поспевают внедриться в горное производство Южного Урала, арендуя у князя К. Э. Белосельского-Белозерского Катавские заводы.
Газета «Русские ведомости» писала, что Урал наводнен иностранными капиталистами, которые сумели использовать горнозаводской кризис 1906 года. Наиболее доходные предприятия уже находятся в руках иностранцев. Писали, что Кочкарская золотоносная система почти целиком эксплуатируется французами. Изумруды подгребла под себя французская «Новая компания изумрудов». Богатейшая платиноносная площадь в Верхотурском уезде принадлежит французской компании «Платина», которая ежегодно добывает три четверти всей добычи платины на Урале. Иностранные капиталы имеют в своем распоряжении Шайтанские, Невьянские, Алапаевские, Верхисетские и другие заводы. Огромный Кыштымский горный округ, первый в России по производству меди вообще и электролитной в частности, находится в руках англичан, которые с поразительной быстротой развивают работу заводов. Одним из лучших и наиболее крупных, Камским округом, владеет бельгийская компания.
Кроме того, существует много средних и мелких предприятий, работающих на иностранные капиталы. До появления в 1916 году в Екатеринбурге аффинажного завода практически все российское платиновое сырье за бесценок уходило на Запад. Там его аффинировали и превращали в изделия, имевшие огромную рыночную стоимость. Россия от своих баснословных богатств получала по выражению Мамина-Сибиряка, «расколотый грош».
Даже Демидовы, которые когда-то поставляли платину для изготовления русских монет, вынуждены были переориентироваться. В результате хитрой интриги идея использовать платину в российской денежной системе провалилась. Еще до серьезных заводских кризисов Демидовы стали продавать уральскую платину англичанам. За ними повторили и другие. Через некоторое время, по запасам платины в собственных недрах Россия занимала первое место в мире. Зато Англия, не добывая ни одного золотника платины, получила в этой отрасли коммерческую монополию, позволяющую устанавливать произвольные цены.
Фирма «Джонсон, Маттей и Ко» стала истинным хозяином уральской платины. Она заключила с владельцами приисков — Шуваловыми, Демидовыми, Переяславцевыми — контракты, в которых цена устанавливалась вперед на 5 лет без учета конъюнктуры рынка. В итоге за золотник платины (4,25 г) добытчик на Урале получал от фирмы 10 копеек, посредник в Москве — 40 копеек, а фирма продавала его за 1 рубль 20 копеек.
В Сибири дело обстояло не лучше. Иностранцы владели более чем 44% акций основного капитала акционерных банков, действовавших в Сибири Первое место по сумме акционерного капитала занимали немецкие предприниматели, второе — французские, третье — англичане.
Один за другим русские заводчики сдавали позиции. После 1907 года наследники Льва Расторгуева, ему принадлежал знаменитый особняк в Екатеринбурге, продали Кыштымские заводы. За семь лет до этого эти заводы взяли гран-при на Всемирной выставке в Париже.
После выставки, на которую уральцы возили Каслинский чугунный павильон (сейчас выставлен в музее ИЗО на Плотинке), появилась байка. Будто бы французский президент захотел купить отлитую в Каслях фигуру воительницы, символизирующую Россию. И якобы он получил отказ: «Россия не продается». История столь же красивая, сколь и неправдивая. Заводы ушли во владение англичанам вместе с символической Россией, сотней других отливок и каслинскими мастерами, ездившими в Париж.
Во главе британской компании, купившей Кыштымский горный округ, стоял Лесли Уркварт, шотландский инженер и предприниматель. Уркварт пригласил на Южный Урал работать своего партнера Герберта Гувера, который позже станет 31-м президентом Америки. В 1912 году он ликвидирует кыштымский пул, объединявшего около одного миллиона акций заводов Кыштымского горного округа. В результате Гувер получит около сотни тысяч долларов.
А в 1912 г. англичане выкупят у Дмитрия Соломирского Сысертские заводы. Россия увязала в иностранных займах, которые должны были стимулировать развитие промышленности. Государственный долг рос, росли обязательства, росло количество иностранцев, скупающих Урал. Изменит все Первая мировая война. Покидали, а порой и отдавали, свою уральскую собственность иностранцы с трудом. Окончательный расчет наступил только после Гражданской войны. Советская власть перестала признавать прежних владельцев.
Еще одну попытку проникнуть на Урал совершили те иностранцы, кто не побоялся договариваться с советской властью. Советское правительство для стимулирования экономики решило пустить в страну зарубежные концессии. Первыми интерес проявили французы. Их интересовала платина. После 1917 года ее добыча была национализирована и передана в специально созданный трест «Уралплатина». Французы в 1922 году, подали заявку на добычу платины на Урале.
В 1921-м сын одного из основателей компартии США Арманд Хаммер занялся поставками зерна в Россию в обмен на мех и икру. После личной встречи с Лениным он получил в концессию асбестовую шахту на Урале. Хаммер, считавшийся другом СССР, не пострадал из-за сворачивания концессионной политики в конце 1920-х годов. Государство выкупило у «товарища Арманда» его предприятия.
В 1925 году правительство СССР заключило договор с английской компанией «Лена Голдфилд Лимитед» о передаче в концессию бывших двух горных округов, Сысертского и Ревдинского. В них входили Ревдинский металлургический, Сысертский чугуноплавильный, Бисертский, Полевской медеплавильный, Северский чугуно-литейный заводы, Дегтярский медный и Зюзельский рудники, Егоршинские рудные копи.
Но несмотря на пятидесятилетнюю концессию договор был расторгнут. Официально поводом расторжения стало хищение и варварское использование медных, золотых и платиновых рудников. Так началась новая, советская история, в которой иностранцы вызывали подозрение и страх.