Исеть спортивная

Исеть за счет торфяных отложений всегда была мутной. В водоеме купали лошадей, стирали белье. Женщины приходили с корзинами грязного белья и полоскали его независимо от времени года — главное, что вода была проточная и позволяла хоть что-то смыть. 

 

В реку сбрасывали отходы из всех предприятий поблизости. Лаборатория, которая делала пробы золота с помощью ртути, сбрасывала ее отложения в городской пруд. Тогда никто не заморачивался относительно вредности ртути и проделывалось это до конца XIX века точно. Из-за всего этого брать воду из Исети в качестве питьевой запретили. В XIX веке даже следили за тем, чтобы недобросовестные водовозы не набирали воду там, а ехали к источникам и черпали воду оттуда. 

В 1920-30-х годах резко возрос интерес к спорту — каждый комсомолец должен быть физкультурником. В акватории городского пруда, где сейчас находится приемная президента, начали проходить коллективные заплывы. Рекреационно-спортивное обживание пруда продолжалось до 70-80-х годов. Представить себе, что кто-то окунулся в Исеть, было уже невозможно. Ходили эти жуткие истории о том, что, если искупаешься в Исети, вырастут жабры или слезет кожа. Река была вымершей — в ней было все меньше рыбы, в водоеме больше никто не селился. Город отвернулся от реки и какое-то время старательно старался от нее уйти.

• 
• 
• 
• 

Сейчас ее экологическая система восстанавливается. Несколько лет назад там даже выловили щуку, которая, как известно, в грязной воде не водится. Пошли ондатры, которые тоже не очень ее любят. Насколько пруд будет востребован, вопрос к горожанам. Я спокойно представляю мини-пляж в районе «Динамо» — по-хипстерски обустроенный, с шезлонгами, зонтиками и баром. Такой сезонный формат работает во многих городах.

                                                            ● ● ●

Золотая лихорадка

Урал охватила золотая лихорадка в XIX веке. Золото начали намывать всюду — все стояли по колено в воде и мыли золотой песок. Есть сведения, что на реке Исеть вплоть до окончания Великой Отечественной войны отдельные старатели занимались намывкой золота на территории города.

В советское время о старательстве забыли, но совсем недавно вспоминали с мыслью, может, вернуть на Урал эту замечательную профессию и пусть люди что-то добывают.

Кстати, есть несколько известных баек о том, что еще искали на дне Исети. Это, конечно, знаменитая история о Ваньке голом (так называли памятник Освобожденному труду, установленный на Площади 1905 года в 1920 г. Это была шестиметровая статуя обнаженного мужчины — прим.), которого якобы скинули в городской пруд. Были дети, которые рассказывали, что, когда пруд обмелел, часть скульптуры появилась из воды, и они по ней скакали. Но их рассказ ничем не подтверждается — когда пруд чистили, скульптуры Ваньки там не обнаружили.

Говорят, что бюсты Петра I и Екатерины I тоже скинули в Исеть, но я думаю, что так как они были чугунные, их скорее всего отправили на переплавку. По крайней мере, на дне Исети их тоже не нашли.

                                                            ● ● ●

Самая страшная тюрьма для старообрядцев

Ко второй четверти XVIII века на берегу Шарташа сформировалась большая старообрядческая община. Это место было, как сказали бы сейчас, точкой революционного бунта — Майдан мог бы там случиться. Когда Татищев вернулся в Екатеринбург, понял, что нужно что-то предпринять. В 1736 году им была построена тюрьма, о которой быстро разошлась слава, что это самая страшная тюрьма для старообрядцев. Она находилась на полуострове, где сейчас стоит спорткомплекс «Динамо». Это мы сейчас не можем представить, но раньше это был реальный полуостров, на который попадали по маленькой сухопутной тропке. В XVIII веке единицы умели плавать, поэтому сбежать из тюрьмы, окруженной водой, было физически невозможно, наверное, 95% заключенным.

Тюрьма представляла собой деревянные избы, разделенные на мужскую и женскую части. Туда преимущественно помещали держателей старообрядческих книг — тех, кто становился отшельниками и превращался в духовных отцов. Они жили в подземных кельях или глубоко в лесу. Их вырывали оттуда и помещали в тюрьму. За 30 лет ее существования там умерло порядка ста человек, поэтому рядом с тюрьмой было сделано кладбище, которое сыграло важную роль для будущего этого места.

 

Очень хорошо видно по фотографиям, что на полуострове до 1920-х годов никто ничего не строил. Там был импровизированный парк: росли деревья, были вытоптанные дорожки, но не было никаких строений, хотя место это козырное — на виду у всего города да еще и с прекрасным панорамным видом на Мельковку, Вознесенскую горку и Дом горного начальника. Но позволить себе построить там дом могла только элита, а она в Екатеринбурге была старообрядческой и помнила о духовном значении этого места.

Только при большевиках, когда НКВД обратился в горсовет с просьбой выделить место под строительство стадиона «Динамо», эта история была окончательно перечеркнута. Говорят, что при строительстве кладбище не было затронуто, но никаких следов его там сейчас нет.

Сейчас старообрядческая община очень малочисленна и не обладает серьезным весом в межконфессиональном диалоге. Они очень робко ставят вопрос, что им хотелось бы там поставить крест в память о захороненных старообрядцах. Но нынешняя русская православная церковь не хочет этого слышать, она готова там ставить только 70-метровый памятник самой себе.

                                                            ● ● ●

Древний человек, который сидел на берегу Исети

В окрестностях нынешнего пруда были найдены стоянки древнего человека. В статьях 60-70-х годов я встречал упоминания о них. Археологи, которые проводили раскопки, зафиксировали, что за несколько тысяч лет до нашей эры на берегах Исети уже жили люди. Мне кажется, это очень важный момент, о котором мы не говорим и вообще о нем не знаем, как горожане. Это сюжет уже не о трехсотлетней истории города, а о тысячелетней жизни на этом месте, которую было бы интересно показывать. Шигирского идола для этого мало — он занимает маленькую комнатку в музее. Все гордятся тем, что это самая древняя деревянная фигурка, сохранившаяся на земле, но у нас нет ни одного сувенирного продукта, который бы с ним работал. Такая же история с полуостровом Гамаюн, который дал название целой культуре, но только профессиональные историки знают об этом. К сожалению, мы пока не нарастили мифологический пласт, у нас нет такого писателя, который бы придумал байки, легенды про эту историю — это был бы очень полезный и важный сюжет, который изменил бы наше отношение к городу, в том числе к тому место на городском пруду, где собираются строить храм.

 

Екатеринбуржцам и многим уральцам не хватает ощущения большой истории. Мы сейчас будем говорить про триста лет, но на фоне любого крупного исторического города это очень крохотная история. Мы берем Париж, Лондон, Берлин и другие европейские или восточно-европейские города и обнаруживаем, что им по 500-3000 лет. Возникает ощущение временщика: «Мы здесь временно», поэтому желание уехать из города остается популярным. «Отсюда надо валить» — говорит какой-нибудь молодой человек и валит. А что здесь может держать? У нас нет понимания корней, привязки к месту — считается, что триста лет назад на месте Екатеринбурга ничего не было, просто тайга. Когда мы берем советские источники, то читаем о том, что русский человек пришел сюда в XVII веке и начал обживать эти места. Здесь жили дикари в виде хантов, манси и башкир, которые периодически выбегали из леса, рубили головы и убегали обратно. Вот вроде как и вся история. На самом деле это место, где тысячелетиями пересекались разные народы, но мы не можем себе этого представить — у нас даже визуального опыта нет, непонятно, куда надо смотреть, что почувствовать эту историю. Приезжая в Рим или Париж, мы знаем, что там есть места, где можно ощутить тысячелетнюю историю городов. Мы приходим туда и понимаем — это место, откуда вырос этот грандиозный город. А в Екатеринбурге куда пойти?

Большая история открывает возможность для сувенирки, фестивалей, туристических объектов и маршрутов. Это возможность для историков, писателей, кинематографистов. Это колоссальнейший пласт и, как ни удивительно, река Исеть выступает осью этой истории. Я все время подчеркиваю, что Исеть для Екатеринбурга — это смысловая ось, вокруг которой вращается фактически все. Каким бы странным это ни казалось, но все исторические пласты, все сюжеты, связанные с горнозаводской историей, индустриализацией и современностью возвращаются к реке Исеть и вращаются вокруг ее оси.

                                                            ● ● ●

                                                   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                            ● ● ●

В материале использованы фотографии Государственного архива Свердловской области, официального портала Екатеринбурга, изображение картины Нике Клод «Vue de la Ville de Catherinebourg», а также предоставлены Дмитрием Москвиным.