Если посчастливится, в одну из пятниц на входе в Le Bourg можно встретить легенду клубной жизни Екатеринбурга — фейсера-долгожителя, который известен городским тусовщикам как Рома Фейсконтрольщик. Свидетель самых громких вечеринок в «Пушкине», где проводили ночи будущие чиновники и бизнесмены, держит в тайне свою фамилию и основное место работы и никак не может уйти на пенсию. На вопрос, почему его до сих пор приглашают постоять на входе, ответ простой: «У меня память хорошая».
— Помнишь свою первую вечеринку?
— В андеграундном «Люке» 16 лет назад. Я тогда был студентом, клубная жизнь притягивала и казалась чем-то необычным. В то время ночные заведения работали даже в будни с перерывом на один день. Клубная культура только-только зарождалась, диджеи уже появлялись, а фейсеров еще не было. И как-то раз знакомый предложил мне «постоять на входе», после этого я включился в процесс и уже не смог остановиться: «Истерика», «ПВ», «Фрут», «Пушкин», «Квартира», «Дом печати»… Сейчас соглашаюсь только на разовые вечеринки.
— Специальное обучение требуется?
— Самое главное научиться говорить человеку «нет» и пояснять, на каком основании.
— А как же пресловутое: «Вы не проходите без объяснения причины»?
— Нельзя ставить себя выше гостя. Ошибка многих фейсеров — они думают, что они реально что-то решают. А мы всего лишь помогаем. У нас как у врачей: главное — не навредить. Я всегда говорю с посетителем. Иногда люди не понимают, что им в премиальном заведении будет не комфортно, что не стоит заходить, но говорить «ты не подходишь» — неправильно.
— Тогда что говоришь тем, кто не формат?
— Миллион причин можно назвать: нет мест, не было резерва, вход по спискам или приглашениям. Обычно придерживается определенное количество свободного пространства в клубе, потому что ждут постоянников. Люди, которые не вписываются в концепцию заведения, могут создать дискомфорт для прочих отдыхающих. Наша цель — впустить публику, схожую по интересам, материальному состоянию и прочему, чтобы они провели ночь с людьми, с которыми их что-то объединяет.
— Как ты фильтруешь людей: кому можно пройти внутрь, а кому категорически нельзя, кто Gucci, кто не Gucci?
— Знаю посетителей в лицо (улыбается). Почему я так долго в профессии? Потому что память у меня хорошая. Людей, которые ходят по клубам, не так много, одни и те же гости курсируют между заведениями.
— Ты сейчас говоришь про постоянников, но бывают же новички. Как понять, что это твой клиент?
— Обувь может многое сказать о человеке, походка, даже то, как человек говорит «здравствуйте». Нужно созерцать. Правда, с каждым годом судить о посетителе по внешнему виду становится все сложнее. Когда я только пришел в профессию, дресс-код строго соблюдался. В «Люк» в пиджаках не пускали, потому что считали, что офис в андеграундном месте не нужен. В дорогих клубах был запрещен спорт. Сейчас границы стираются, публика в принципе стала проще одеваться, даже самые богатые люди стараются надевать то, что просто и удобно. Главное — чтобы со вкусом. Хотя порой встречаются люди, которые застряли в 2000-х с их стремлением к лоску. Им надо, чтобы на одежде было написано, какой это бренд, а иначе как объяснить людям, что это дорого стоит.
— Говоришь, границы стираются, но в тех же кроссовках до сих пор не всегда пускают, хотя их сейчас носят все, не снимая.
— Это самая большая глупость — не пускать в кроссовках. У меня никогда такого требования не было. Нужно понимать, что кроссовки — это функциональная обувь. Люди приходят в клуб не сидеть, а танцевать. Как по мне, так кроссовки всегда были модными, да и стоить могут сотни тысяч.
— А если придет человек в одежде из масс-маркета, не остановишь?
— Если смотрится интересно и не банально, почему нет? Девушки вообще не обязаны одеваться очень дорого. Если симпатичная, не важно, в каком она платье, из масс-маркета или из премиального бутика. Важно, как она себя подает, чтобы ее заметили, чтобы была интересна посетителям. Мы же все прекрасно понимаем, для чего люди приходят в клубы.
— С девушками все ясно — есть определенные скидки. К мужчинам больше требований?
— С парней спрос больше. Девушке достаточно быть красивой, а парни должны быть адекватными, не источать агрессию и стильно одетыми.
— Мне кажется, в случае с премиальными клубами стильно и недешево. А как поймешь, что на нем брендовые брюки, а не купленные на рынке?
— На одних все хорошо сидит, а другим надо из кожи вон вылезти, чтобы заявить о себе. Но хорошую вещь, какая бы простая она не была, видно сразу. Я, конечно, не разбираюсь в последних модных коллекциях, но в целом темой интересуюсь.
— Значит, фейковые New Balance и Balenciaga от оригинала отличишь?
— С Balenciaga сложнее. Пришел как-то парень, смотрю, ну не складывается картинка, не может он носить оригинал. Долго всматривался. Бывают хорошие подделки, а бывает, что люди покупают дорогущие вещи и телефоны в кредит. Молодое поколение слишком заморачивается за бренды.
— Скажи, а фейсеры в клубах — это больше история про имидж, безопасность или прибыль? Говоря про прибыль, имею в виду, чтобы не вышло так, что пропустил даму, а она сидит и весь вечер цедит через трубочку самый дешевый коктейль.
— В первую очередь, конечно, имидж. Нужно, чтобы люди вернулись сюда снова. В свое время фейсеры работали на рекламу заведения, создавали вокруг него ореол загадочности. Посетители задавались вопросом: что нужно сделать, чтобы пройти? Была целая игра, всегда хотелось вернуться и все же оказаться внутри. Но когда эта идея девальвировалась — не пускают, ну и не пойду, тогда и фейс пропал, а может просто прошла пора больших клубов.
— И пора фейсеров? Они же вымирают.
— Я уже сказал, что людей, которые ходят по клубам не так много, контингент примерно один и тот же, он сам себя отформатировал: кто может пройти, кто нет. Плюс сама публика поменялась, стало меньше агрессии. Сейчас не надо никого воспитывать. Но мне все равно кажется, что фейсеры нужны везде, хоть двух человек за ночь не пустить — это уже оправданно.
— А есть еще отличия нынешней тусовки от той, что была 20 лет назад?
— Если посмотреть фотографии начала 2000-х годов, возникнет вопрос: «Как они вообще проходили?» (смеется). Если же говорить об атмосфере, было как-то душевнее. Развитие социальных сетей сильно повлияло на молодежь, они реже выходят из дома, поэтому и людей в клубах стало меньше.
— А встречаешь людей, которые отжигали на танцполах на старте твоей карьеры, кому уже лет 40, а они все по клубам?
— Бывают, но не так часто, как раньше. С возрастом уходишь от марафонских танцев и отдаешь предпочтение более спокойному отдыху. У многих семьи, дети, бизнес. Раньше был парень-студент, а сейчас депутат или владелец крупной компании.
— С постоянными клиентами дружишь?
— Обычные человеческие отношения никуда не деваются, они для меня как родные становятся. Могу проводить за руку, если не могут сами дойти до машины. Они своим долгом считают рассказать, что у них происходит — у кого-то дочь родилась, у кого-то свадьба была. Радуюсь за людей.
— А подарки делают?
— Сейчас реже с людьми общаюсь, а раньше, бывало, привозили что-нибудь с поездок, сувениры типа значка или магнитика.
— Что если постоянник перебрал и устроил дебош, поблажки делаешь?
— Проводишь профилактические работы (улыбается). Делаешь внушение. Постоянные гости обычно держат себя в руках. Но уж если начинают с ними происходить метаморфозы, можем какое-то время не пускать, но нужно что-то совсем нехорошее сделать.
— А бывало, что друзей проводил по знакомству?
— Они конечно просились, но нужно работать честно, поэтому, как бы тяжело не было, я отказывал. Говорил, что им там будет некомфортно.
— Ты несколько раз пытался завязать с ночным хобби. Так почему все еще стоишь на входе?
— Я каждый раз говорю, что этот год — последний, понимая, что нужно уйти, но потом начинаю скучать. На работу соглашаюсь, когда чувствую, что действительно нужен, стоять просто так мне не интересно. Понятно, что на такой работе не разбогатеешь, это раньше могли переманить большими гонорарами. Мне просто нравится вся эта атмосфера и эстетика ночи.