В отношениях с Ельциным она не была подчиненным. Интервью с автором фильма о Наине Ельциной

— Насколько известно, Наина Иосифовна не любит публичность и неохотно общается с журналистами. Долго ли вам приходилось завоевывать ее доверие?

— Дело в том, что мы не снимали специально этот фильм. Ее уговорили родные и близкие, чтобы она записала свои воспоминания на камеру для детей, внуков, правнуков и архива Президентского центра. Поэтому она согласилась. Сначала разговор шел очень сложно, потому что перед нами стояла не журналистская задача. Мы должны были помочь восстановить в памяти всю ее биографию, начиная с детства, заканчивая нынешним временем.

Я выступала не как интервьюер, а, скорее, как человек, который должен как-то разговорить своего собеседника. Это была такая неспешная, долгая беседа. Писали больше полутора лет от случая к случаю. Иногда были перерывы месяца два — она уезжала или неважно себя чувствовала. В общей сложности мы сняли около шестидесяти часов.

Мы с ней почти не были знакомы, я себя чувствовала зажатой, и она так же. Когда нам уже пришло в голову сделать из этого фильм, получилось, что первые 4 дня использовать было практически невозможно, потому что наша героиня не позволяла себе говорить ничего личного. А в какой-то момент мы почувствовали, что стена упала. Она забыла о том, что работает камера, привыкла к нам, хотя все равно время от времени закрывалась.

— В документальных фильмах зачастую нет как такового сценария, был ли он у вас? Как определили, какие темы будете затрагивать в картине?

— Когда мы закончили съемки, стало ясно, что там есть сюжеты, которые сами по себе могут стать сценарием будущего фильма. Тот сюжет, который мы выбрали — это сюжет отношений между мужчиной и женщиной. Причем важно было, что это отношения ни между мужем и женой, ни между матерью и отцом общих детей, ни между бабушкой и дедушкой общих внуков, ни президента и первой леди, а именно отношения между мужчиной и женщиной.

Когда у нас говорят об известных людях, то, в основном, говорят об их неких социальных функциях, а нам хотелось показать именно отношения между двумя людьми. Поэтому мы, не дрогнувши рукой, вырезали из этих 60-ти часов такие фрагменты, которые укладывались в эту тему и на базе этого я написала сценарий. Мы максимально опирались на монологи Наины Иосифовны. Я пыталась вырезать себя, насколько это было возможно.  

Нам удалось с помощью Татьяны Борисовны Юмашевой найти семейные съемки и архивные съемки однокурсников Наины Иосифовны и Бориса Николаевича. И у нас была минимальная собственная подсъемка, которую мы делали просто скорее для себя. И вот на базе этих материалов мы и сделали свой фильм.

— Что лично для вас стало открытием в героине, в ее истории? Было что-то такое, что особенно вас впечатлило?

— Образ Наины Ельциной, созданный журналистами, не вполне соответствует тому, что мы увидели. Принято считать, что она всегда на втором плане после Бориса Николаевича, что она его тень. На самом деле Наина Иосифовна — очень значительный, интересный и глубокий человек. И я не думаю, что в отношениях с Ельциным она была подчиненным. Думаю, это были равноправные отношения. 

— Вчера была премьера вашего первого фильма. Волновались на показе?  

— Разумеется. Мы делали все очень быстро и очень маленькой командой. У нас были минимальные ресурсы, минимальное время и минимальные технические возможности. Может быть, это и к лучшему, потому что нам удалось сосредоточиться на личности героини, а не уходить в какие-то эффекты.

До этого я никогда не делала документальное кино, но работала в жанре интервью на телевидении, поэтому опыт был. Режиссер Мумин Шакиров снимал документальное кино и его, наверное, самый известный фильм — это «Холокост клей для обоев». Оператор Вячеслав Макарьев и режиссер монатажа тоже работали в этой сфере.  

— После показа было много положительных отзывов…

— Да, был очень дружелюбный и теплый прием.

— Но все-таки главный зритель Наина Иосифовна фильм еще не посмотрела?

— Да, так и есть. Я думаю, что она его посмотрит по телевизору.