«Если я пишу себе, значит, и другим тоже». Певица Алина Орлова о новом альбоме, любимой музыке и мимолетной красоте

Фото: Наталья Чернохатова

До концерта около трех часов, Алина на сцене пустого зала поет «Танго Магнолия» Александра Вертинского. Звучит неожиданно, но одновременно так, будто стихи были написаны специально для нее. Ее самая известная песня — тоже кавер. «Летели облака» группы ДДТ в исполнении Алины Орловой слышали, наверное, все.

— На вас «первоисточники» не обижаются, что вы исполняете песни лучше, чем они?

— Я не думаю, что лучше, это во-первых. Во-вторых, у меня, наверное, слишком иная интерпретация, стиль исполнения другой. Сложно сравнивать. Это просто значит, что песни хорошие, если их кто-то еще играет. Я думаю, музыканты должны быть этому рады.

— А что вы сегодня слушали?

— Ничего.

— Потому что концерт?

— Да нет, просто у нас тур — мы ездим на поезде, спим. Я даже плеер с собой не взяла. Я живу без музыки вполне себе нормально. Вообще в последнее время меньше слушаю, конечно. Но есть песни, которые могут играть на повторе.

 — Какие?

— Например, у Игги Попа песня China girl и просто какие-то хиты, которые я очень люблю.

— А в дороге что-то заменяет музыку?

— Книги беру с собой.

— Что сейчас читаете?

— Взяла с собой Маркеса, но я его уже сто раз читала. Перечитываю.

— Вы приехали в Екатеринбург после концерта в Перми? Было что-то интересное по дороге?

— Мы в Перми закончили концерт, собрали вещи и побежали на поезд. Нас впустил проводник, хотя вообще-то мог и не впустить, потому что мы в последний момент туда попали. Когда зашли в поезд, со всеми вещами шли через все плацкарты, где люди спят. Очень долго пробивались. Было как в фильме. Но успели.

— Вы в одном интервью говорили, что у вас нет песен, которые были бы связаны с людьми, и что вы стараетесь не привязываться к людям…

— Звучит ужасно!

— А как это возможно?

— Это просто звучит так категорично, наверное. Конечно, я привязана к людям — они вокруг, и ты не можешь совсем отделиться. Что касается песен — я не пишу и не посвящаю их кому-то, не выражаю так свои симпатии. Но все равно в песнях часто есть обращение «ты», но это не конкретный человек, не конкретные истории. Это все-таки сочинительство.

— Вы пишите музыку для себя или представляете зрителя?

— Поначалу, наверное, для себя. Я же тоже человек: если я пишу себе, значит, и другим тоже.

— Если бы вас не слушали, то вы бы продолжали писать?

— Это конечно редкость, чтобы совсем никто не слушал, все равно один-два человека найдутся. Но я думаю, что если бы не было записей и концертов, то дома я бы играла и даже в каком-то смысле новая свобода бы появилась. Сейчас я же все равно знаю, что кто-то может это услышать, может быть, меня это иногда чуть-чуть обязывает, но я с этим борюсь. Но — да, дома пианино есть, а делать-то все равно нечего, а играть мне нравится.  

Фото: Наталья Чернохатова 

— Когда слушаешь ваши песни, кажется, что вам все дается легко. Что самое сложное на гастролях и в записях альбомов?

— На гастролях — физическая усталость, голос садится, мало сна и психологически тоже устаешь. А записи — это чаще всего очень приятно и интересно, но потом это все нужно долго отшлифовывать. Голова не работает, не можешь объективно послушать со стороны. Когда приводишь звук в порядок, появляется рутина. Бывает иногда устаешь, но я не жалуюсь.

— Ваш последний альбом «88» вышел в 2015 году. У вас эти два года был перерыв в творчестве?

— В творчестве — нет. Все равно я пишу песни, они появляются, но, конечно, с официальной точки зрения, да — альбома нет, уже давно. Считается, что надо это часто делать: если у тебя нет альбома, то как бы не о чем говорить.

— Над новым альбомом работаете?

— Я его не записываю пока, но песни пишутся. Со стороны менеджмента меня торопят-торопят и понятно, что это нужно. Но мне не нравится, что это надо делать. Может, это интуиция, но я думаю, что пойму, когда придет время. Надо находить компромисс между тем, как надо делать и как оно есть по-настоящему.

— Вы как-то сказали, что не хотели бы говорить о своей музыке, потому что в ней уже все сказано. Как вы относитесь к музыкальным критикам, чья работа как раз говорить о музыке? Читаете кого-то?

— Не знаю, я, наверное, мало читаю о музыке вообще. Да и о себе-то уже тоже: никто обо мне сильно не будет писать, потому что нечего — альбома ведь нет. Я просто имела в виду, что когда меня спрашивают про стиль, то я просто не знаю, мне самой сложно судить о своей музыке.

— Последний вопрос: вы видели что-нибудь красивое сегодня?

— Мы с поезда долго спали, прямо вот до саундчека, и почти ничего не успели увидеть. Но вот тут во дворе (Дома печати — прим.) небольшая лужа. Голубь сел в эту лужу — а холодно! — и сидит. Я подумала, надо взять пленочный фотоаппарат, но вернулась, а его там уже нет. В общем-то, все. Больше никаких пока приключений.

Фото: Наталья Чернохатова