«Всегда знал, что пишу хорошие стихи». На творческой встрече Ройзман признал, что исписался

Фото: Александр Мамаев

Встреча немного задерживается, поэтому минуты ожидания скрашиваются разговорами о том, «какая ладненькая Светлана Ходченкова» и чаепитием со скромными угощениями — печеньем и рулетами. Все здесь друг друга знают, так как часто бывают на совместных мероприятиях. В первом ряду сидит Народный художник России Виталий Волович, поодаль от него живописец Алексей Рыжков, управляющая галереи «Арт-птица» Юлия Крутеева, основательница «Поэтического кабаре» Гульнара Иванова, предприниматель Михаил Бабин. А вот и сам виновник торжества — на этот вечер он не мэр города, а член Союза писателей, поэт и живописец.

Начинает он издалека, но не с детства, а с первых выпущенных книг. Много и трепетно говорит о своих друзьях, зачитывает строчки из их произведений, вспоминает истории. Был у него приятель, который всегда упоминал о том, как Евгений Евтушенко наставил ему в тетрадке крестики — отметил понравившиеся стихи, но в этот рассказ никто не верил. И вот однажды сам Ройзман стоял в очереди к Евтушенко со своими текстами в руках и произошло ровно то же самое — его листы тоже украсили «фирменные» отметки известного российского поэта.

Вообще Ройзман совершенно уверенно заявляет: «я всегда знал, что пишу хорошие стихи, но про рассказы был не уверен». Он честно признается, что писать много ему лень, но читать и разговаривать — дело другое. Поэтому он то и дело закрывает глаза и по памяти воспроизводит одно стихотворение за другим.

До прозы тоже дело доходит — он рассказывает историю о художнице Анне Трофимовой. Сын ее в молодости был стилягой и рисовал абстракцию, за что его вызвали в КГБ. Он очень переживал, что больше не сможет заниматься любимым делом, но мама ему сказала: я тоже начну рисовать, пусть вместе нас сажают. После Трофимова стала известной художницей в жанре наивного искусства. 

Рассказ этот, однако, не новый, как было заявлено на встрече. Но, кажется, это никого не смущает. Ройзмана просят читать стихи, а он оговаривается, что не умеет писать о любви и войне. Да и вообще в последнее время исписался. «Не могу писать стихи, потерял это состояние». Кто-то его спрашивает: «Надежда еще есть?», а он деликатно отмалчивается.

Конец встречи превращается в прием у мэра. Девушка из зала задает вопрос о заброшенные дома, которыми никто не занимается. «У вас 5 тысяч подписчиков на Фейсбуке, почему вы не призываете к защите?». На что Ройзман отвечает: «А мне к кому призывать, если я глава города?» и добавляет, что под его охраной есть некоторые здания, с остальными — сложнее.

К слову, Ройзман анонсировал открытие Музея наивного искусства на Розы Люксембург, 18 — скоро всем культурным деятелям разошлют письма с приглашением на 18 ноября.