«Я в своем городе буду делать, что хочу». Когда вернется поп-король Екатеринбурга

— Вы тогда словно двери ногой открыли в этот устоявшийся концертный мир Екатеринбурга. Зашли со своими правилами и принципами. Зачем нужно было так лихо и грубо?

 — Суть была в том, чтобы разбудить сонный Екатеринбург, концертный рынок которого представлял собой болото. Я хотел раскачать народ. Отсюда такие решения по рекламе, техническая часть и выбор артистов.  Главное правило — это высочайшее качество. Иногда приходилось ради этого многим жертвовать.  Этот план зайти в шоу бизнес возник у меня не спонтанно, я готовился к нему не один год. И до этого жизнь моя была связана с музыкальной индустрией.

 — Чем вы занимались?

 — У меня была сеть музыкальных магазинов. И, соответственно, несколько лет я  вынашивал этот план. Я зашел в этот бизнес со своими деньгами, а впоследствии мероприятий становилось все больше и больше, и я начал привлекать других инвесторов.

Фото: Наталья Чернохатова

 — Их имена нельзя называть?

 — Ни к чему это. У нас свои с ними отношения. Дело в том, что шоу-бизнес  не предполагает жесткую экономию. Нужно вкладывать в хорошую рекламу, в хорошую качественную работу. Почему мне очень быстро удалось монополизировать этот рынок? Да потому, что просто-напросто все ко мне поехали. И тут я хочу развенчать миф, что я переплачивал тем или иным артистам. На самом деле, это обычные сплетни. Дело в том, что таким образом я действовал первый год своей деятельности. Где-то с осени 2007 по осень 2008. Это был первый год, мне нужно было зайти на этот рынок. Никто не знал, кто я такой, как я работаю. Их же нужно было заинтересовать. Соответственно, в первый год мы могли делать более интересные финансовые предложения. Потом, начиная с 2009 года, мне переплачивать было уже не нужно. Потому что артисты со мной работали за стандартные деньги.  

 — Как вы выбирали артистов. Вы вот прямо за крупной рыбой всегда ходили? Это был принцип или личный интерес?

 — Я меломан с большим стажем. И меня всегда интересовала иностранная музыка. Но никто меня на западный рынок не подпустил бы сразу. Поэтому начал с отечественных  артистов.

Фото: Страница Романа Абражеева в соцсети «ВКонтакте»

 — Аллу Борисовну вы же первый привезли к нам вот с таким размахом. После этого стали говорить, что появился человек, который смог растянуть растяжку в «Гринвиче» на километр, кажется, а не на заборе, как водится? 

 — Ну, если вы заметили, после моего ухода с рынка все к этим заборам и вернулось. Все снова стало скучно и лениво. Нет событийности, и ее не добьешься афишей на заборе. Я принес сюда, на этот рынок, столичный подход. Нужно делать яркие, зрелищные вещи. Но когда я вижу, что сейчас происходит в городе, мне становится скучно. Ну и количество артистов, которые действительно могут вызвать интерес публики, оно сокращается с каждым годом.

— А у вас кто из западных звезд на афишах был?

 — Ну, начинали мы с таких имен как Мэрилин Мэнсен, Стинг, потом Элтон Джон…, но это, понятно, это повлекло за собой печальные события. Но в планах  на 2014 год у меня уже стояли Depeche Mode и Милен Фармер.

 — Но случился  Элтон Джон. Он заболел, и у вас весь бизнес пошел под откос?

 — Да, все так и было. Это стало первым ударом, он повлек за собой целую цепочку событий, в результате мы вошли в такую петлю, из которой выйти  не смогли.

Фото: Наталья Чернохатова

 — Не планируете ли вы возвращаться в этом же статусе. Прямо по-королевски?

 — Все последние  4 года разговоры об этом идут. Я отвечу так:  я не исключаю своего возвращения в музыку.

 — После вашей монополии на рынке и пике с Элтоном Джоном в Екатеринбурге наступила другая монополия — «Теле-клуб»…

 — Монополия — слишком дорогая и громкая вещь. Но я не считаю, что «Теле-клуб» — это монополисты. Их команда на сегодняшний день самая креативная и профессиональная, которая хоть что-то делает в этом городе. И делает это регулярно качественно. А остальных я бы даже никаких имен не стал называть.

Но после нас никто не приглашает западных артистов уровня Стинга.

Сложности начинаются с переговоров. В Москве, зная о том, что я собираюсь полностью уйти на западный рынок и возить только иностранных артистов, говорили: ты должен работать и играть по определенным правилам. Я отвечал — да нет, друзья, я в своём городе буду делать, что хочу, и работать, как считаю нужным. Да,  так получилось, что мы вынуждены были остановить работу, но никто так и не пришел:  ни из Екатеринбурга, ни из Москвы.

Фото: Наталья Чернохатова

 — Я вас помню в статусе короля еще. Вы всегда в стразах, мехах ходили. Это ваша личная история, либо, если работаешь с Филиппом Киркоровым, то и выглядеть должен соответствующе?

—  Просто я умел выглядеть красиво. И знал, как это сделать. Да, собственно, и профессия это предполагала. Конечно, потом у меня жизнь сильно изменилась, и был определенный  отрезок времени, когда я поменял свою эпатажную одежду на военную форму.

 — Вы про Донбасс сейчас говорите? Вы туда, по сути, сбежали?

 — Нет. В начале 2014 года я (после пике с Элтоном Джоном) остановил работу, я понимал, что ситуация очень сложная.  Одновременно с этим случились трагические события на Донбасе. И я поехал туда помогать. И продолжить борьбу за жизнь, вернувшись сюда.

 — Сейчас «Бомонд» существует как юридическая компания, или идет процедура банкротства?

 — «Бомонд» — это бренд, а  я работал  как ИП. Что касается банкротства, то  многие советовали мне это сделать, но я не стал. Это было бы не порядочно к тем людям, с которыми у нас остались не решенные вопросы.

 — Тогда удалось реально заработать?

— Конечно удалось!  Всегда говорят: нужно вовремя остановиться, я этого не умел. Мы делали много хорошо и интересно. Но когда возникли финансовые сложности, финансовые потери это — огромное количество  мероприятий… все пошло как снежный ком. 

Моя ошибка в том, что концерт не был застрахован. Элтон Джон меня ни в чем не подвел, так же, как и московские коллеги. Это были вынужденные потери, которые не были учтены.

 — Ну вы и работникам платили хорошо. Весь город хотел работать у Абражеева. А вы помните самые безумные гонорары артистов, которые вам пришлось платить?

 — Если говорить об отечественных артистах, то, конечно, самый высокий гонорар у Аллы, это понятно (Пугачевой — ред.). А когда я заходил на западный рынок, я понимал, что там не миллионы рублей будут платить, а миллионы долларов. Я знал, на что шел.

  Совсметный проект «URA.RU» и «Моментов»

Полная видео версия интервью: