«Я в своем городе буду делать, что хочу». Когда вернется поп-король Екатеринбурга
Его со страхом вспоминают все прокатчики города и нервно начинают моргать при одной только мысли, что он может вернуться. Роман Абражеев — король проката, человек, подаривший Екатеринбургу лучшие концерты Аллы Пугачевой, сделавший концерт Стинга. Его километровые рекламные щиты в городе помнят все, как никто не забыл и про отмененный концерт Элтона Джона. Который, в итоге, лишил короны екатеринбургского поп-короля. После долгого молчания Роман Абражеев дал первое интервью — «Моментам».
— Вы тогда словно двери ногой открыли в этот устоявшийся концертный мир Екатеринбурга. Зашли со своими правилами и принципами. Зачем нужно было так лихо и грубо?
— Суть была в том, чтобы разбудить сонный Екатеринбург, концертный рынок которого представлял собой болото. Я хотел раскачать народ. Отсюда такие решения по рекламе, техническая часть и выбор артистов. Главное правило — это высочайшее качество. Иногда приходилось ради этого многим жертвовать. Этот план зайти в шоу бизнес возник у меня не спонтанно, я готовился к нему не один год. И до этого жизнь моя была связана с музыкальной индустрией.
— Чем вы занимались?
— У меня была сеть музыкальных магазинов. И, соответственно, несколько лет я вынашивал этот план. Я зашел в этот бизнес со своими деньгами, а впоследствии мероприятий становилось все больше и больше, и я начал привлекать других инвесторов.

Фото: Наталья Чернохатова
— Их имена нельзя называть?
— Ни к чему это. У нас свои с ними отношения. Дело в том, что шоу-бизнес не предполагает жесткую экономию. Нужно вкладывать в хорошую рекламу, в хорошую качественную работу. Почему мне очень быстро удалось монополизировать этот рынок? Да потому, что просто-напросто все ко мне поехали. И тут я хочу развенчать миф, что я переплачивал тем или иным артистам. На самом деле, это обычные сплетни. Дело в том, что таким образом я действовал первый год своей деятельности. Где-то с осени 2007 по осень 2008. Это был первый год, мне нужно было зайти на этот рынок. Никто не знал, кто я такой, как я работаю. Их же нужно было заинтересовать. Соответственно, в первый год мы могли делать более интересные финансовые предложения. Потом, начиная с 2009 года, мне переплачивать было уже не нужно. Потому что артисты со мной работали за стандартные деньги.
— Как вы выбирали артистов. Вы вот прямо за крупной рыбой всегда ходили? Это был принцип или личный интерес?
— Я меломан с большим стажем. И меня всегда интересовала иностранная музыка. Но никто меня на западный рынок не подпустил бы сразу. Поэтому начал с отечественных артистов.

Фото: Страница Романа Абражеева в соцсети «ВКонтакте»
— Аллу Борисовну вы же первый привезли к нам вот с таким размахом. После этого стали говорить, что появился человек, который смог растянуть растяжку в «Гринвиче» на километр, кажется, а не на заборе, как водится?
— Ну, если вы заметили, после моего ухода с рынка все к этим заборам и вернулось. Все снова стало скучно и лениво. Нет событийности, и ее не добьешься афишей на заборе. Я принес сюда, на этот рынок, столичный подход. Нужно делать яркие, зрелищные вещи. Но когда я вижу, что сейчас происходит в городе, мне становится скучно. Ну и количество артистов, которые действительно могут вызвать интерес публики, оно сокращается с каждым годом.
— А у вас кто из западных звезд на афишах был?
— Ну, начинали мы с таких имен как Мэрилин Мэнсен, Стинг, потом Элтон Джон…, но это, понятно, это повлекло за собой печальные события. Но в планах на 2014 год у меня уже стояли Depeche Mode и Милен Фармер.
— Но случился Элтон Джон. Он заболел, и у вас весь бизнес пошел под откос?
— Да, все так и было. Это стало первым ударом, он повлек за собой целую цепочку событий, в результате мы вошли в такую петлю, из которой выйти не смогли.

Фото: Наталья Чернохатова
— Не планируете ли вы возвращаться в этом же статусе. Прямо по-королевски?
— Все последние 4 года разговоры об этом идут. Я отвечу так: я не исключаю своего возвращения в музыку.
— После вашей монополии на рынке и пике с Элтоном Джоном в Екатеринбурге наступила другая монополия — «Теле-клуб»…
— Монополия — слишком дорогая и громкая вещь. Но я не считаю, что «Теле-клуб» — это монополисты. Их команда на сегодняшний день самая креативная и профессиональная, которая хоть что-то делает в этом городе. И делает это регулярно качественно. А остальных я бы даже никаких имен не стал называть.
Но после нас никто не приглашает западных артистов уровня Стинга.
Сложности начинаются с переговоров. В Москве, зная о том, что я собираюсь полностью уйти на западный рынок и возить только иностранных артистов, говорили: ты должен работать и играть по определенным правилам. Я отвечал — да нет, друзья, я в своём городе буду делать, что хочу, и работать, как считаю нужным. Да, так получилось, что мы вынуждены были остановить работу, но никто так и не пришел: ни из Екатеринбурга, ни из Москвы.

Фото: Наталья Чернохатова
— Я вас помню в статусе короля еще. Вы всегда в стразах, мехах ходили. Это ваша личная история, либо, если работаешь с Филиппом Киркоровым, то и выглядеть должен соответствующе?
— Просто я умел выглядеть красиво. И знал, как это сделать. Да, собственно, и профессия это предполагала. Конечно, потом у меня жизнь сильно изменилась, и был определенный отрезок времени, когда я поменял свою эпатажную одежду на военную форму.
— Вы про Донбасс сейчас говорите? Вы туда, по сути, сбежали?
— Нет. В начале 2014 года я (после пике с Элтоном Джоном) остановил работу, я понимал, что ситуация очень сложная. Одновременно с этим случились трагические события на Донбасе. И я поехал туда помогать. И продолжить борьбу за жизнь, вернувшись сюда.
— Сейчас «Бомонд» существует как юридическая компания, или идет процедура банкротства?
— «Бомонд» — это бренд, а я работал как ИП. Что касается банкротства, то многие советовали мне это сделать, но я не стал. Это было бы не порядочно к тем людям, с которыми у нас остались не решенные вопросы.
— Тогда удалось реально заработать?
— Конечно удалось! Всегда говорят: нужно вовремя остановиться, я этого не умел. Мы делали много хорошо и интересно. Но когда возникли финансовые сложности, финансовые потери это — огромное количество мероприятий… все пошло как снежный ком.
Моя ошибка в том, что концерт не был застрахован. Элтон Джон меня ни в чем не подвел, так же, как и московские коллеги. Это были вынужденные потери, которые не были учтены.
— Ну вы и работникам платили хорошо. Весь город хотел работать у Абражеева. А вы помните самые безумные гонорары артистов, которые вам пришлось платить?
— Если говорить об отечественных артистах, то, конечно, самый высокий гонорар у Аллы, это понятно (Пугачевой — ред.). А когда я заходил на западный рынок, я понимал, что там не миллионы рублей будут платить, а миллионы долларов. Я знал, на что шел.
Совсметный проект «URA.RU» и «Моментов»
Полная видео версия интервью: