Проект подготовлен совместно с универмагом Bolshoy и барбершопом Кontora

У меня нет музыкального образования — мне кажется, это было бы нереалистично. С первого класса я занимался иностранными языками, окончил романо-германскую филологию — я действующий переводчик, и это всегда было моей дневной работой. Занятия музыкой пришли ко мне с первыми кассетами с диджейскими миксами и первым клубным опытом. Я начал играть на вечеринках в 16 лет — сейчас я не представляю какой-то другой жизни. С тех пор, за 16 лет карьеры, у меня было более 1 000 выступлений.

Пожалуй, самая высокая ступенька успеха для диджея — когда люди приходят именно на тебя. Всегда важные показатели — востребованность и уровень заказчика и гонорара. На моем диджейском пути был период, когда мне хотелось играть абсолютно везде в Екатеринбурге: и в андеграундных клубах, и в коммерческих. Это было не совсем осознанное желание, но мне внутренне хотелось почувствовать, что я в состоянии диджеить абсолютно на любой площадке, и люди везде будут счастливы. Начиная с какой-нибудь гламурной террасы Hills и заканчивая автобаном на Космонавтов. Буквально за один год я убедился, что у нас нет закрытых танцполов: даже самые привередливые арт-директора могут дать свое согласие.

Фото: Александр Мамаев

Я понял, что этот конвейер всегда будет существовать, и всегда будут клубы и площадки, которые готовые видеть тебя каждый выходные, заплатив тебе на такси туда-обратно и на то, чтобы ты купил себе условно бутерброд и бутылку воды. Но на этом уровне категорически нельзя оставаться. Я считаю, что диджеи, которые согласны работать «за бухло», вредны для индустрии. Такой подход рушит рынок, который мы годами выстраиваем.

Они должны понимать, что есть люди, которые строят профессиональную карьеру, и эти люди испытывают большие сложности, когда у них есть такие «конкуренты». Многие клубные управленцы не думают далеко вперед, им надо отработать, допустим сезон, — они знают, что клуб просуществует год-два — им не так важно какие будут диджеи, какая музыка, насколько посетители будут довольны. Из-за этого они часто прибегают к услугам таких людей, которые ни к чему не стремятся, у них есть одна цель — пережить в каком-то тумане эти выходные и развлечься самим.

Я считаю, что в диджействе должно быть чувство локтя, определенная солидарность.

 

В свободное время мне нравится читать современную прозу — классику я прошел в период студенчества. Мне нравится то, что публикуют в Германии, например, издательство Suhrkamp. Даниэль Кельман — один из моих любимых писателей, он австриец, у него причудливое соединение реальности с мета-фантазиями. Очень интересные книги о музыке сейчас издают в Европе, например, «Забыться в звуке. Берлин, техно и easyJet» — мне кажется, это книга, по которой можно прогнозировать будущее электронной музыки.

Мой основной язык немецкий, второй английский, третий — испанский, его я подтягиваю. Как переводчик я работал в нескольких сферах: занимался переводом макроэкономических текстов и почти пять лет работал на компанию, которая занималась химической промышленностью. Так получилось, что в то время я сопровождал десятки иностранных диджеев-звезд, которые приезжали не только на Урал, а в Россию в принципе. С ними связано очень много историй. Обычно иностранцы делятся на две большие группы: одни Россию очень боятся — они так формируют свое расписание, чтобы не выходить из отеля до вечеринки и просят, чтобы ты лично в их присутствии открыл бутылку воды из бара. Они стараются минимизировать общение с фанатами, прессой и улететь первым же рейсом после вечеринки. Вторая категория: люди, которые едут на русское сафари, думая о цыганах, медведях, водке и так далее.

Однажды со скандинавским музыкантом приключилась история. Он выступил в Екатеринбурге в пятницу, а в субботу мы должны были ехать на следующее выступление. Когда на утро я приехал забирать его из отеля — музыканта там не оказалось. Как мы потом выяснили, владелец клуба повез его в сауну. В 11 утра мы забирали скандинавского музыканта в гостиничном халате и тапочках из сауны, когда вокруг лежал снег. Но это была единичная ситуация, нонсенс. Я переживал даже не за то, что выступление сорвется, а из-за того, что пропал человек.

Евгений Свалов о площадке «Русская кибернетика» на Ural Music Night

Наша площадка на Ural Music Night называется так же, как и весь наш клубный проект: «Русская кибернетика». Она будет располагаться в Maccheroni (Ленина, 40), в самом центре города. Мы начинаем на час раньше — в 20:00 вместе 21:00 и будем играть до 01:30. Мы будем выставлять диджейскую аппаратуру в прямом доступе: каждый сможет подойти и посмотреть.

Фото: Александр Мамаев

Наша площадка — это шесть разных диджеев, шесть разных концепций. На первом этаже Maccheroni традиционно находится диджей, и это более тусовочное и динамичное место, второй эта — более компанейский и спокойный. Несмотря на это мы везем двойной комплект аппаратуры и озвучиваем оба этажа.

Это будет такой экспресс-отчет о том, что происходило в русской электронной музыке за прошедший год. Если вы считаете, что ночные клубы — это некая обитель зла, пристанище людей в алкогольном, наркотическом или токсическом опьянении, то у вас есть прекрасная возможность составить свое мнение, посмотреть на живых и рейтинговых диджеев, даже задать свои вопросы, мы на них с удовольствием ответим.