Зачем писатель Михаил Пришвин взял в руки камеру и при чем тут Уралмаш?

Фотографии великого русского писателя можно увидеть в арт-галерее Ельцин Центра уже сейчас

Александр Ежъ Осипов, фотограф:

— Отличные фотографии. Этакое смешение стилей: тут и стрит-фото, и индустриальная съемка, и репортаж. А то, что снято это на пленку, только добавляет веса работам, потому как с пленкой работать гораздо сложнее. Да и объектив, по-моему, везде один — что-то типа «полтоса» — фокусное расстояние 50 мм — искажений геометрии нет, а это значит, автору приходилось много ползать и бегать.

На счет актуальности могу смело сказать, что, на мой взгляд, такая фотография с большой буквы никогда не обесценится и всегда будет актуальна и созвучна времени. Ведь сила таких снимков в том, что одним кадром автор передает целую эпоху.

А за собачку в лучах солнца и доску почета с Ударничками, которые гуляют четвертый день —  отдельный респект. Девочка, шагающая по перилам — это вообще чисто моя тема.

Станислав Белоглазов, директор фотоагентства MAGNET:

— Моя позиция такова: фотография не может быть плохой, вопрос в том, для кого она сделана. Есть фотографии, которые нужны, чтобы вспомнить какие-то семейные моменты, есть фотографии для выставок и книг, даже снимок показаний счетчика — это уже фотография.

Если мы говорим о первой половине двадцатого века, сама техническая сторона фотосъемки была намного сложнее, чем сейчас — получить кадр мог далеко не каждый человек. Тогда чтобы кинуться заниматься фотографией, тратить на это силы и время, человек должен был действительно очень этого захотеть. 

Иногда бывает так, человек освоил фотографию технически, а при этом сказать ему все равно нечего: он использует привычные мотивы и явления — фотографирование еды, например.

«Орден Черепахи» на здании почты — ничего и не изменилось с того времени. Фото: Михаил Пришвин 

Здесь мы видим случай, когда сама личность Михаила Пришвина нам очень интересна. Я думаю, если талантливый человек высказался в какой-то форме, то имеет смысл попросить его высказаться и в форме иной.  Я бы не то что не запрещал писателям снимать, а заставлял бы их фотографировать! Я бы ввел закон: если у тебя есть сто тысяч читателей — бери фотоаппарат и снимай.

В фотографиях Михаила Пришвина есть, конечно, простые фактические снимки: природа, здания, быт людей. Но даже с точки зрения репортажного фотографа могу сказать, что не каждый репортажник, который станет фотографировать тех же заводских рабочих, не поленится подождать момента, когда на заднем плане другой рабочий взмахнет кувалдой. А кадр, где на здании почты висит про орден черепахи, просто сделал мой день.

Заводские рабочие. Фото: Михаил Пришвин

История нашего города нам интересна в любых проявлениях, особенно, если она рассказана человеком, который чувствует жизнь созвучно нам.

Александр Мамаев, фотограф:

—  Документальная фотография ценна тем, что по прошествии времени люди смогут увидеть тех, кто жил здесь раньше и делал схожие с нами вещи, но уже в другой эпохе. Пройдет тридцать лет и даже те наши снимки, что сейчас не вызывают восторга, будут важны сами по себе, потому что на них отображен срез времени.

Нам интересно видеть, как строилось здание, которое сейчас разрушается. Как выглядело окраинное место, ставшее сейчас центром города.

Привычное нам центральное здание кажется на снимке частью окраины. Фото: Михаил Пришвин

Фотографии цепляют не только своей исторической значимостью, но и художественностью. Да, в его фотографиях не все идеально, но в целом, на них очень хорошо и приятно смотреть.

Видно, что Михаил Пришвин — непрофессиональный фотограф, потому что ощущается некая разрозненность снимков. Те, кто давно занимаются съемкой, фотографируют механически — то есть умеют снимать все и всегда, их снимки приобретают свой почерк. А здесь писатель снимает ощущением — увидел интересный момент и тотчас захотел его запечатлеть. Но из-за этой разности, с другой стороны, чувствуется наслаждение автора. 

Впервые Михаил Пришвин заинтересовался фотографией, путешествуя на Север в 1906 году, свою изданную после поездки книгу «В краю непуганых птиц» он проиллюстрировал собственными снимками. Впоследствии писатель вспоминал, как издатель, рассматривая эти фотографии, спросил, не живопись ли его основное занятие. Только в 1925 году Пришвин наконец-то покупает себе фотоаппарат, осваивает его, и с этих пор фотография постоянно сопутствует его художественному творчеству, оказывается в одном ряду с записной книжкой и дневником. Михаил Пришвин снимал строительство Беломорканала и Уралмаша — из этих работ у него получились целые серии. Фотография захватывает писателя — он больше нигде и никогда не расстается с камерой.