Кладбище культуры и отдыха. Какие чудовища водятся в главном парке Екатеринбурга и как их уничтожить

Такое инфернальное начало больше подошло бы новой книжке Нила Геймана или ленивому сценаристу шаблонных хорроров. Но эта сцена была на самом деле: в главном парке Екатеринбурга, который в последний месяц стал самым обсуждаемым пространством города. После того, как шоумен Александр Цариков создал петицию с требованием сменить директора ЦПКиО им. Маяковского Романа Шадрина, на второго обрушилась волна критики — от медийных героев Екатеринбурга до обычных горожан. Петицию подписали почти четыре тысячи человек. С Шадриным и Цариковым сделали десятки материалов, в которых оба объясняют свои позиции. Посты о том, что парк нужно сделать более «современным», появляются ежедневно. Но, сойдясь на мнении, что его необходимо менять, фейсбучное сообщество не вспомнило о людях, которые любят этот «дискомфортный, заброшенный, замусоренный» и «больше похожий на пустырь» парк. С горожанами, для которых ЦПКиО им. Маяковского — любимое место для отдыха, поговорили «Моменты».  

Парк — любимое место для прогулок мам с колясками. Фото: Александр Мамаев

В понедельник и вторник аттракционы не работают. Киоски, в которых в другие дни продается сладкая вата, закрыты. В начале недели выходные берут даже те «заведения», которые по расписанию, висящему на них, должны быть открыты. Несмотря на отсутствие каких-либо развлечений, в парке гуляют целыми семьями, больше всего — одиноких мам с колясками. Многие из них живут в домах рядом с парком.

— Нам в этом городе сравнить особо не с чем, — стеснительно рассказывает красивая брюнетка Светлана, держа за руку дочку. — Мы этот парк рассматриваем как лес, где можно пообщаться с животными — покормить птиц, белок. Здесь и каток, и елка, и аттракционы.

—  А вы из какого города? — спрашиваю.

— Я даже из другой страны, — улыбается девушка.

— Из Украины? — догадываюсь по произношению.

— Да, из Киева. Там тоже много парков — у каждого своя история, рельеф. Здесь меня очень впечатляет сама природа — эти высокие сосны, массивные камни. У меня нет никаких замечаний.

Ее поддерживает еще одна мама с ребенком.

— Нам все нравится, — с апломбом говорит Анна, внимательно следя за бегающим вокруг деревьев ребенком. — Нам не надо этого современного — понастроят всего и вся.  

Фото: Александр Мамаев

Мы стоим в центре парка. Напротив сцены — большой экран. Сейчас там  идет советский мультфильм. Две пожилые женщины, опершись на лыжные палки, наблюдают за сюжетом. Обе отказываются представляться («Да ну! А то еще прославимся на весь Свердловск»), но с удовольствием поддерживают разговор.

— Я родилась прямо здесь, на берегу реки, — говорит одна из них. — Сейчас уже не река — вонючка какая-то, не узнаю эти места. До 23 лет мы сюда на танцы бегали, потом перестали: сперва работали, а если отпуск — куда-нибудь уезжали. Что нам в парке было делать? Но сейчас здесь много развлечений!

— Да и город разросся, что уж там говорить, — добавляет ее подруга. — Красота, конечно.

На вопрос, нравится ли им парк Маяковского, горожане однозначно отвечают: «Да». Но стоит поговорить еще несколько минут, выясняется, что они видят в нем массу недостатков — платный вход для детей на все аттракционы («чтобы развлечь ребенка, нужна тысяча рублей»), грязные и неосвященные аллеи, ведущие к переулку Базовый и улице Щорса; мост через реку на Щорса в аварийном состоянии; отсутствует единый архитектурный стиль.

Фото: Александр Мамаев

Несмотря на все замечания, люди продолжают приходить в парк — они хотят гулять на природе, дышать свежим воздухом, кормить белок и общаться друг с другом. На минусы они стараются закрывать глаза — лишь бы реальность не испортила выходной.

В одном из таких коротких разговоров девушка с коляской внезапно говорит: «А вы про чудовище разве не слышали? Был скандал, когда его установили: мамы просили его чем-нибудь накрыть, потому что детям становилось страшно». Она показывает пальцем на здание, стоящее слева от главного входа.

На одиноко стоящем доме установлена скульптура Будды. Половина накрыта черной тканью. Одна рука гноится. Статуя взирает на гостей сверху вниз — и ты поневоле заглядываешь в ее огромные пустые глазницы.

— Это очень страшно, — говорю вслух, чтобы отпугнуть мурашки. Быстро иду к цивилизации, но на пути встречается только пустая беседка со столами и скамьями. На входе объемные фигуры мыши, пингвина, кота и почему-то Карлсона. В глубине беседки как в фильмах ужасов скрывается еще одна фигура. Ею оказывается кролик, держащий в руках морковку. Глаза кролика светятся голубым. Похоже на советский вариант «Донни Дарко». Более криповой картины я не встречала.  

— Не только вам эти фигуры кажутся жуткими, — комментирует детский психиатр Светлана Полубоярских. — Они должны быть добрыми, вызывающими улыбку. Здесь наоборот: водяной из мультфильма вызывает отвращение, а кролик может вызвать тревожные расстройства у детей до пяти лет. Что касается Будды: наполовину накрытая черная тканью фигура делает ее только страшнее.

Территория ЦПКиО захламлена статуями с облупленной краской и неработающими киосками. Если, гуляя по парку, присматриваться к деталям, возникнет ощущение, что все старые вещи после смерти попадают в парк. По мнению журналиста, экс-редактора журнала «Афиша» Юрия Сапрыкина, выкинуть все старое — самый простой способ модернизации пространства.

«Можно даже не заводить ничего нового. Это уже будет производить впечатление. Выключите музыку. Это уже будет хорошо. Уберите шашлыки, сладкую вату, сцену — все эти вещи, которые маркируют его как отсталое замшелое сооружение, которое не изменилось, а просто одряхлело за последние тридцать лет. Просто оставьте природу и скажите: «Люди, приходите, гуляйте. Для вас есть деревья, зелень и тишина. Все, что там сейчас творится, создает интерфейс: «Жрите, что дают. Это сделано не для вас, а для галочки, чтобы отчитаться начальнику»», — сказал Сапрыкин в разговоре с «Моментами».

Фото: Александр Мамаев

Директор ЦПКиО в одной из инстаграм-трансляций на вопрос, почему в Екатеринбурге нет парка Горького, предложил сравнить бюджеты парков. «Если бы нам выделяли такие деньги, неужели не сделали бы лучше»,  — объяснял Шадрин.

Сапрыкин ответил на это, что изменение парка — вопрос не денег, а прежде всего вкуса, ума и фантазии.

«Деньги, которые были потрачены на парк Горького, можно было использовать совершенно бездарным образом, и вы бы ужасались тому, какие там стоят безвкусные позолоченные конструкции или абсолютно невообразимые рестораны с хрустальными люстрами. Достижение парка Горького прежде всего в том, что эти деньги были потрачены на создание принципиального иного пространства, не похожего на то, с чем до этого сталкивались москвичи и вообще жители России. Мы понимаем, что новое поколение горожан не ждет от парка какой-то встряски. Для них нужно, чтобы там не орала музыка, не пахло приторными или жареными запахами. Нужно, чтобы было деликатно, неброско, но при этом изящно. Они идут в парк для того, чтобы отдыхать, выпасть из рутины и попасть в комфортное и при этом удивительное пространство».

Фото: Александр Мамаев

Парк Маяковского Сапрыкин предложил перепридумать, а для этого нужно привлечь талантливых людей с хорошим вкусом. «Я много раз был в Екатеринбурге и точно знаю, что такие люди там точно есть».

Екатеринбургские урбанисты рады были бы обсудить проблемы парка Маяковского, но не получается: «Мое отношение к парку определяется тем, что я не был там сто лет. ЦПКиО нет на карте многих горожан, в том числе на моей, и я даже не представляю, что меня туда могло бы привлечь» — в таком ключе мы получили несколько ответов.

Те, на чьей карте парк Маяковского все же есть, продолжают там гулять — по привычке, без особого удовольствия, зато с ощущением стабильности: кажется, у их детей и внуков тоже будет шанс увидеть старые статуи, неподвижные аттракционы и людей без улыбок на лицах — в прогулках по кладбищу нет ничего приятного.