Елена Теребенина о премии Топ-50 «ЕКБ. Собака»: «Голосование идет в соцсетях, и фавориты иногда проигрывают»
Топ-50 журнала «ЕКБ. Собака» — ежегодная премия, которая знакомит Екатеринбург с его героями. Люди, совершившие прорыв в культуре, спорте, ресторанном бизнесе или социальной сфере, вступают в виртуальный спор. Кто наберет больше интернет-голосов, тот и получит статуэтку собаки, признание и почет. И ничего больше. Однако, даже ради этого нематериальной награды, номинанты готовы биться в соцсетях, призывая голосовать за себя, пытаясь «накручивать» голоса и обвинять конкурентов в незначительности достижений. Елена Теребенина, издатель «ЕКБ. Собака» рассказала «Моментам», почему каменная фигурка собаки стоимостью шесть тысяч рублей считается престижной наградой, а известные екатеринбуржцы могут оказаться за бортом премии.
Как стать номинантом?
У нас есть три критерия, которым должен соответствовать претендент на премию. Первый — он должен быть известен. Хотя бы в своей области. Второе — за последний год у него должно произойти нечто серьезное: открытие выставки, новая книга, «Золотая маска»… И, наконец, третье: наш номинант должен быть екатеринбуржцем, пусть и недавно переехавшим в наш город. В том году есть очень яркий пример — Михаил Мальцев, создатель книжного магазина «Пиотровский». Я была против выдвижения именно потому что не прошло и года, как он приехал из Перми. Но моя команда отстояла Михаила.
«Пиотровский» — пермский проект. Появившись в Ельцин Центре он сломал привычное представление о книжных магазинах. Фото: Владимир Жабриков
Кто определяет достойных?
В каждой номинации мы обращаемся за помощью к экспертному сообществу. Если это кино, то мы идем к Владимиру Ильичу Макеранцу, спорт — профильное министерство, федерации. Искусство — директора театров, критики. В номинации «Рестораны» доверяем тем, кто часто их посещает, то есть это не профессионалы, а потребители. В литературе нам помогает Союз писателей, редакция журнала «Урал», Анна Матвеева, Игорь Сахновский. В живописи и современном искусстве — галеристы. В науке — Уральское отделение УРО РАН.
Благодаря экспертам на первом этапе мы получаем список, в котором более двухсот фамилий. А потом начинается 250-260 человек, и мы отсеиваем по трем критериям. Примерно десять процентов потенциальных номинантов отказываются сами. И начинается второй этап — мы собираем информацию о каждом участнике — из разных источников. И на общем собрании обсуждаем каждую кандидатуру. И только после долгих разговоров и голосования остаются те люди, которых мы представляем городу.
Владимир Макеранец — безусловный эксперт в области кино. Фото: Александр Мамаев
Самая популярная номинация?
Два года все рекорды бьет «Спорт»: такое количество номинантов, что очень сложно отсеять пятерых- достойны все. Ресторанный бизнес растет какими-то невероятными темпами. Поэтому нельзя было не отметить тех, кто делает интересные проекты, например, того же Алексея Нагорного, который полностью переформатировал «Ресторан № 1».
И мне очень жаль, что в номинации «Рестораны» нет Кирилла Шлаена [генеральный директор холдинга «Реста Менеджмент»]. Согласитесь, что с такой скоростью открывать успешные проекты, постоянно менять концепты — это уникально. Но он отказался, поскольку не любит публичности.
По мнению Елены Теребениной, многие достойные награды екатеринбуржцы, не хотят появляться в числе номинантов. Фото: Александр Мамаев
Почему можно оказаться вне номинации?
Мы не может номинировать одних и тех же людей каждый год. В этом, например, Эдуард Кубенский и Анастасия Овсянкина выпустили вторую совместную книгу: чудесный детский проект о Екатеринбурге. Достойны премии Василий Сигарев и Яна Троянова за «Страну Оз». Но… они были номинированы и в прошлом году. Виталий Волович получил у нас самую первую премию, прошло несколько лет и появилась возможность наградить его вновь: он уже один раз получил статуэтку, и я почему-то не сомневаюсь, что в этом году опять возьмет.
Анну Решеткину и проекты созданного ею «Бюро 100» экспреты номинации «Прорыв года» не заметили. Фото: Александр Мамаев
Другая причина — наши эксперты не сочли нужным назвать имя, казалось бы, безусловного претендента. Так, получилось, например, в номинации «Прорыв года», где не прозвучало имя Анны Решеткиной, создавшей «Бюро 100».
И, наконец, нашу главную редакцию в Санкт-Петербурге может не устроить кто-то из номинантов. Им иногда непонятна значительность того или иного проекта. Например, нам пришлось отстаивать Дмитрия Пильника, координатора проекта «Диалоги в Кандинском». Мы там были, почувствовали атмосферу, осознали новизну формата. И посчитали, что получился очень интересный проект. А в Питере посчитали, что в недостроенном здании всего лишь собрались люди, послушали спикеров и музыку Что такого? Но удалось обхяснить, как происходящее в Кандинском изменило сознание.
Виталий Волович может проиграть более активному в соцсетях оппоненту. Фото: Александр Мамаев
Зачем включать в номинации безусловных фаворитов — Коляду, Воловича?
Бывает так, что и фавориты проигрывают. И это связано с тем, что голосование идет в соцсетях. Молодые и активные начинают себя проявлять — за них голосует большое количество людей. И мэтры остаются без премии.
Кто никогда не сможет получить премию «Собаки»?
Я могу сказать, что никогда у нас не будет номинации «Политика». Но если политик сделает что-то доброе и светлое, его проект может быть отмечен, как достижение в социальной сфере.
Почему в «Топ-50» нет бизнес-номинации?
Мы сразу решили, что наша премия — гуманистический проект. И стоит он очень дорого. Решение, что он будет именно таким принимали я и мой супруг: это наш вклад в развитие города. И когда номинанты благодарят, рассказывают о том, как им помогла премия, сделала их известными, облегчила сбор средств на новый проект… Это много для нас значит.
