Александр Новиков: «Песни о любви можно писать и на военную тему, и на спортивную, и даже на тюремную»
Александр Новиков сегодня – фигура загадочная. Он больше бизнесмен, управленец, политик, нежели артист, которого мы привыкли видеть и слышать ранее. Глядя на него, вспоминается «Помнишь, девочка…», «Даже свод тюрьмы старинной здесь положен буквой Е». А он рассказывает об артистах детского эстрадного балета «Апельсин» Уральского театра эстрады и завоеванных золотых медалях XV Дельфийских игр в Тюмени. Правда, делает это с таким же пылом, что раньше говорил о своей непростой судьбе и отношении к миру. «Моменты» поговорили с художественным руководителем Театра эстрады Александром Новиковым о бизнесе, творчестве и любви.
— Александр Васильевич, как сегодня обстоят дела в театре? Как работает детский центр «Большой полет»?
— «Большой полет» был создан именно потому, что театр перестал вмещать всех детей, желающих заниматься в наших студиях. У нас сегодня занимается 468 человек — это шоу-группы, артисты музыкального театра и эстрадный балет «Апельсин». А вы наверняка понимаете, что это за орава! Для нее нам были переданы два здания на улице Розы Люксембург, там сейчас идет ремонт и отделка, но скоро часть наших групп переедет туда и станет чуть полегче и посвободнее.
Дети у нас из самых разных сословий и 128 человек занимаются совершенно бесплатно. Но! Есть в театре четкое правило: все дети, скажем так, безымянные. То есть, неважно, чей ты сын или дочь, какая у тебя фамилия и кто родители. Я это всем говорю, когда звонят и просят меня кого-нибудь устроить-пристроить: если ребенок талантлив, то это видно сразу. И его возьмут. Но преференций никаких ни для кого нет, даже если это сын условного председателя правительства или дочь какого-нибудь министра. Это я говорю о детях со среднестатистическими способностями. Но есть ведь необычайно талантливые дети. И таких мы сразу берем в концертные коллективы.
«Я не люблю бизнес, но он дает определенную степень свободы». Фото: Александр Ельчищев
— Они выступают на большой сцене, собирают разные награды...
— У нас один из самых титулованных детских эстрадных театров в мире! Подтверждение тому вот это золото из Тюмени с Дельфийских игр. Победили в номинации «Современная хореография». «Апельсин» представил три хореографические композиции: «Ты и я», «Вконтакте» и «Когда вербы зацвели» — вместе они и стали победной комбинацией.
— А вы театре с детьми занимаетесь?
— Нет, ни в коем случае. Ведь там дети от трех до пятнадцати лет и для того, чтобы с ними заниматься, нужны, во-первых, педагогические способности, элементарное понимание психологии и вообще, знание, что такое дети. А во-вторых, образование. Нельзя заниматься самодеятельностью, ведь это ребенок. Я в этой области некомпетентен. Как художественный руководитель театра, могу порекомендовать режиссерам какие-то постановки, на просмотре этих спектаклей делать какие-то замечания, но с детьми у нас занимаются педагоги. А мы у себя собрали лучший педагогический состав с многолетним опытом работы.
«Главный мой принцип в жизни и творчестве — не повторять самого себя». Фото: Александр Ельчищев
— Какой спектакль в репертуаре Детского театра нравится вам сегодня больше других?
— Я никогда вам не скажу, что мне нравится больше, чтобы кого-то не обидеть. Потому что постановками занимаются самые разные люди, и я просто не могу выделять кого-то одного.
— Тогда спрошу не как журналист, а как отец: «Дядя Саша, куда нам сходить с ребенком»?
— На все спектакли приходите. Они все интересные и разные. Но я, как художественный руководитель, просто не имею морального права особо кого-то выделять и хвалить. Это неэтично и недопустимо.
— В вашей собственной жизни сегодня больше чего? Бизнеса? Театра? Или все-таки творчества?
— Вся моя жизнь — это творчество, чем бы я не занимался. А бизнес — просто инструмент, который помогает заниматься творчеством или благотворительностью. Я могу себе позволить делать то, что мне действительно нравится, а не то, что мне приносит деньги.
Я не люблю бизнес, но он дает определенную степень свободы. Хотя я им напрямую и не занимаюсь. Я инвестор в некоторых проектах, я вложил деньги и могу там контролировать какие-то процессы, лоббировать что-то благодаря своей известности и связям. Но бизнес — это просто инструмент, а я был и остаюсь артистом.
«Я могу себе позволить делать то, что мне действительно нравится». Фото: Александр Ельчищев
— Что сегодня вдохновляет вас на новые песни?
— Вдохновение — это отговорка для бездарей и лодырей. Просто знаешь, что нужно что-то делать. Ходишь, думаешь, сочиняешь. Днем. Ночью. Музыку подбираешь... на гитаре играешь, брякаешь.
— Это понятно. Но я спросил потому, что в недавней беседе Владимир Шахрин выдвинул довольно забавную теорию: у поэта-песенника есть лимит, как поле в игре «Морской бой». А там «бам-бам!», «б 2», «е 4» — попал, убил, написал, сказал! И найти новые темы, на которые еще не пел и не писал, достаточно сложно. И пишется, поэтому меньше...
— Пишется мне, может быть, не меньше, но не так вдохновенно и порывисто, как в молодости. Это, как раз, естественно. Потому что очень много забот другого рода, в отличие от времени, когда ты занимаешься только песнями. Но! Главный мой принцип в жизни и творчестве — не повторять самого себя. Иначе становится неинтересно. Поэтому приходится работать больше над тем, чего еще не было. Такой творческий эксперимент все время: получается, не получается. Не получается — переделывай. Получилось — вот радость!
— И они все по-прежнему о любви...
— Любовь — это вселенское чувство. И главное, что ты хочешь этим сказать. Песни о любви можно писать и на тюремную тему, и на военную, и на спортивную. Песни-то, ведь, о чувствах!
