25 лет назад, 19 августа 1991 года в шесть часов утра по московскому времени по радио и телевидению прозвучало «Заявление советского руководства». Жители СССР узнали о нездоровье Михаила Горбачева и создании ГКЧП. А потом были три дня, ставшие началом новейшей истории государства. Вопрос «А где вы были в ночь с 19 на 21 августа», несмотря на свою кажущуюся абсурдность, стал на долгие годы ключевым при определении гражданской позиции россиян. «Моменты», спустя четверть века, обратились к известным екатеринбуржцам и попросили вспомнить дни, когда на баррикадах в Москве решалась судьба страны.

Людмила Телень

1991 — журналист газеты «Московские новости»
2016 — заместитель исполнительного директора Ельцин Центра

«19 августа я отдыхала в Крыму. В шесть утра вышла из номера, чтобы проплыть свои утренние 500 метров, и в холле у включенного телевизора увидела человека с перекошенным лицом. Вернулась в номер с воплем: переворот. Это был дом отдыха ЦК КПСС. Половина обитателей этого места была в радостном возбуждении. Другая судорожно искала билеты до Москвы — журналисты (я работала в „Московских новостях“, а там были еще известинцы), сотрудники органов новой российской власти, просто люди, которые ужаснулись, увидев ГКЧП на экране. Билетов не было, несколько раз в день, отстояв очередь в автомат, дозванивалась до редакции… В Москву удалось вернуться только 22 августа. Общая газета, которую делали у нас в „Московских новостях“, к сожалению, вышла без меня». 

Алексей Могилевский

1991 — лучший саксофонист Советского Союза по версии хит-парада «Звуковая дорожка» в газете «Московский комсомолец»
2016 — композитор, звукооператор

«Услышали о путче с самого утра. Собрались с музыкантами на Свердловской киностудии в знаменитом когда-то баре „У дяди Вани“. Горевали все. Кто пил спиртное, тот выпивал. Кто не пил, пили чай-кофе. Спорили. Переживали. А на следующий день вроде рассосалось все. Успокоились». 

Светлана Петракова

1991 — артистка театра танца «Бенефис»
2016 — директор конкурса «Мисс Екатеринбург»

«Я очень хорошо помню этот день, потому что 16 августа меня выписали из роддома. Я жила тогда в Североуральске. Папа и муж — оба работали в шахте — ушли под землю бастовать. В город ввели ОМОН. По телевизору — „Лебединое озеро“. Я с маленькой дочерью на руках. Моя мама, разрывающаяся между помощью мне и походами в шахту, куда она мужикам еду носила. Было очень страшно. А еще невыносимо жарко. Жаркое было лето, почти как сейчас».

Константин Киселев

1991 — доцент кафедры социально-политических наук УрГУ
2016 — депутат Городской думы Екатеринбурга 

«Мы с друзьями были под Владивостоком. Погружались там с аквалангами. Это приграничная территория, но до 19 августа до нас никому не было дела. Но вот объявили о ГКЧП и тут же появились пограничники. А у нас же все либералы. С радиоприемниками у уха. Все слушают и думают. Хотели домой лететь, но все вылеты запретили. А потом, когда рассосалось все, то пропали и пограничники. Опять мы стали никому неинтересны. И продолжили плавать». 

Олег Ракович

1991 — режиссер
2016 — режиссер

«19 августа 1991 года я делал рекламный ролик для фильма Владимира Хотиненко „Патриотическая комедия“, который снимали тогда на Свердловской киностудии. Сидели всей съемочной группой — Сергей Маковецкий, Лариса Гузеева, Алексей Серебряков — все, кто снимался в фильме. Смотрели телевизор. „Лебединое озеро“, потом новости. Там в финале фильма есть кадры, где работающий телевизор показывает защитников Белого дома. Народ говорил, что по улицам Свердловска уже прошли колонны БТР. Всем было страшно».

Григорий Гилевич

1991 — редактор художественного вещания радио и телевидения СГТРК
2016 — директор екатеринбургского филиала «Газпром медиа Радио»: «Юмор FM», «Радио ENERGY», «Авторадио», «Детское радио», «Comedy Radio»

«Не помню! Сам себя недавно спрашивал об этом. Помню, что до этого очень внимательно следил за происходящим в Москве. Были дни съезда народных депутатов и прямые трансляции. Я ехал в трамвае, и радиоприемник держал у уха. Слушал. Так увлекся, что забыл заплатить за проезд. Так меня вагоновожатый хотел оштрафовать и из трамвая не выпускал. Я говорил: вы, что не понимаете, как это важно?! Но это был не тот день… А тот — не помню!».

Евгений Касимов

1991 — заведующий литературной частью Свердловского театра кукол
2016 — председатель екатеринбургского отделения Союза писателей России

«Я с утра был на работе, писал инсценировку по сказке Карло Коллоди „Приключения Пиноккио“. Тут приходит главный художник театра Леня Матвеев и рассказывает, что в Москве переворот. Включили телевизор — ничего не показывают. Леня меня спрашивает трагическим голосом: „Женя, как жить?“ А я ему говорю: ты сначала сбегай в гастроном за бутылкой. Сбегал он в „Центральный гастроном“ за углом, принес водки. Сели мы и стали разговаривать. Я его, как мог, успокоил. А сам отправился на площадь 1905 года. Оказалось, что вся площадь оказалась заполнена народом. Я постоял на крыльце мэрии, послушал. Особенно поразил и запомнился один: он задрал штанины и продемонстрировал свои ноги в ботинках, но без носков. И как-то увязал отсутствие носков с отсутствием свободы. Очень мне понравилось. А потом я пошел домой, ожидая, что скоро все закончится. Все через три дня и закончилось». 

Марина Бакова

1991 году — переводчик в туристической фирме «Малахит», которую возглавлял Антон Баков
2016 году — владелица сети магазинов Steilmann

«Я тогда работала переводчиком и пользовалась телетайпом. Когда мы увидели, что по телевизору показывают лебединое озеро, поняли, что случилось что-то ужасное. А так как у нас была возможность получать информацию не только по телевизору, например, мы были подписаны на новости рейтер, мы знали чуть больше, чем все остальные россияне. Боялись и за страну, боялись за себя, боялись за накопления».

Михаил Вьюгин

1991 — школьник
2016 году — журналист 

«В августе в школьные каникулы мы с мамой были в Закарпатье. Поездка по путевке, отдых в пансионате, частые экскурсии по окрестностям. Первый в жизни цветной (зеленый) мармелад. Заросли ежевики. И тревога всех взрослых утром 19-го. Информации мало, только пересказ каких-то слухов, сообщений по радио. Помню общий вздох облегчения, когда путч закончился. Помню обсуждение „Пуго застрелился“, хотя кто такой Пуго, естественно, не знал. Эйфории от случившегося не было, было ли страшно? Было опасно. Возвращаться в Свердловск нужно было через Львов. В группе был украинец, который с большой радостью описывал, как местные националисты расстреляют русских, пересаживающихся с поезда на поезд. К счастью, он ошибался: на вокзале никто не стрелял».