Эти два парня показали светскому и модному Екатеринбургу, что молодость прошла! Встречайте новое лицо города: вы были такими же 20 лет назад
Пока вы работали, Толик Карнаухов, создатель «Самиздата» организовывал вечеринки в «Доме печати» и «Шалом Шанхае», и свой день рождения встречает в статусе организатора лучших вечеринок Екатеринбурга. А его приятель Виталик Ушенин вдруг оказался одним из основных моторов Бюро100 — полупартизанской структуры, создающей лучшие события города. Не спешите судить и оценивать: разговор парней с «Моментами» не о том, как в Екатеринбурге все хорошо или плохо. Вы те, кто глотал таблетки в «Люке» и помнит клетки «Карабаса», сильно удивитесь не только тому, что молодость прошла, но и что ваши места уже заняты. Приятного осознания старости!
— Вы оказались заметные парни для города. Не знаю, почему, попробуем в этом разобраться. Вопрос про вас, вашу тусовку, что вы запомнили в этом году, что вам понравилось и не понравилось?
Ушенин: Мы поколение, которому шибко весело: работать, жить, мы не хотим больше страдать.
— Но вы и не страдали, наверное?
Карнаухов: Одно время я очень долго страдал, сейчас только кайфую. Беру от жизни, что дают. Это была такая тема, что мне просто нравилось страдать, что это очень классно, я вдохновлялся всякими поэтами, которые всю жизнь страдали, выдавали какое-то искусство посредством страдания. Мне почему-то казалось, что это есть главный путь в жизни. Потом я понял, что нет, зачем страдать всю жизнь.
Толик Карнаухов: «Я понял, что нет, зачем страдать всю жизнь?». Фото: Дарья Попова
— А разве в Екатеринбурге можно не страдать, а кайфовать?
Ушенин: Кайфовать можно везде. Моему брату 32 года и у нас с ним много общего, но все же мы очень разные. Ему нужен контекст, чтобы чувствовать себя хорошо. Какая-нибудь азиатская страна с приятным климатом, ну или хотя бы Москва, где больше людей и пространства для самореализации. И в этом я его не понимаю, ведь мне для самореализации достаточно того, что есть вокруг. И в Екатеринбурге есть все, чтобы чувствовать себя хорошо, если этого хотеть.
— Я тоже слушаю и не понимаю, что хорошего в Екатеринбурге.
Ушенин: Смотрите, есть вечеринки «Самиздата», которые рвут в щепки многие промо-бюро, промо-агентства. Это как минимум сигнал о том, что здесь можно веселиться, было бы желание. У Толика невероятная черта: он умеет, ничего не делая, вокруг себя аккумулировать людей, которые создают очень крутую атмосферу.
Виталик Ушенин: «В Екатеринбурге есть все, чтобы чувствовать себя хорошо, если этого хотеть». Фото: Дарья Попова
— Сколько таких людей? 5, 10, 100?
Карнаухов: В последний раз человек 500 было.
— В чем отличие от вечеринок клуба «Сон»?
Карнаухов: «Сон» — это был концептуальный клуб, который раздавал супер музыку, какую-то странную, новую, непонятную. Мы так провалились на второй вечеринке: еще не осознали, что мы не те люди, которые должны доставать концептуальную музыку. Увидели, что наша музыка не заходит, люди под неё не веселятся. Больше это не наша тема.
У нас вечеринки про хорошее настроение, разговоры, про веселье, чтобы был повод выпить, танцевать до утра и т. д. То, что делаем мы, в Екатеринбурге не делает никто.
Ушенин: Это просто для восприятия. Любая концепция — это идея, которую несешь и должен её объяснить так, чтобы тебя поняли. А все говорят на стольких разных языках… Очень сложно сделать что-то простое и очень просто все усложнить. Вот мы делали вечеринки «Me amour». Ясно, что о любви. Накидали плейлист и вперед. Никакой смысловой перегрузки, всем комфортно, все пришли отдохнуть.
Толик Карнаухов: «У нас вечеринки про хорошее настроение, разговоры, про веселье, чтобы был повод выпить, танцевать до утра». Фото: Дарья Попова
— Плейлист из кого состоял?
Карнаухов: От ABBA до какого-то Мистера Малого.
Ушенин: Попса чем хороша? Она дает чувство дома. Лично наше детство проходило в 1995 году. Когда ты слышишь группу «Стрелки», то невольно вспоминаешь, как собиралась вся семья и ты под это отжигал. Ребята умудряются это отлично комбинировать то, что сейчас на хайпе и то, что вызывает какой-то отклик в душе.
Последняя вечеринка — «Вечеринка бывших. Мне больше не больно» — была самая крутая за этот год. Мы ее организовали за неделю. Народ сошел с ума. Алкоголь лился реками, бар трещал по швам, музыка разносила всех людей. Все пришли к полуночи, хотя в Екатеринбурге это редкость, обычно приходят к часу-двум («Мы слишком классные, чтобы ждать, пока все соберутся»). У нас вечеринка закончилась в шесть утра, на танцполе оставалось 30 человек, охранники включали свет: «Уходите отсюда».
— Понятен успех рестораторов, организаторов гастролей. А как заработать на том, что делаете вы? То, что вы придумываете как-то окупается?
Карнаухов: Окупаются. Я против того, чтобы баловать людей бесплатным входом. Чтобы поднимать в городе клубную культуру, нужно платить за это. Мне очень нравятся Петербург и Москва за то, что там люди не задумываются о том, чтобы сдать проходку в клуб, они смело заплатят 200-500 рублей. В Екатеринбурге люди не считают, что нужно платить за вход.
Ушенин: Это провинциальная такая тема. «А я хочу быть в списке». Хочу хоть как-то самоутвердиться на этой вечеринке. Не костюмом, так списком.
Виталик Ушенин: «Алкоголь лился реками, бар трещал по швам, музыка разносила всех людей». Фото: Дарья Попова
— Слушаю вас, и понимаю, что это сильно походит на вам, вероятно, совершенно неизвестный «Люк». И никак иначе. И это дикое ощущение понимать, что с периода твоей молодости прошло не просто двадцать лет, а выросли вот такие парни, как вы.
Ушенин: А как вы узнавали об этих вечеринках?
— Тогда просто слух ходил. И афиши были.
Ушенин: Я понял, что наши поколения ничем не отличаются, кроме одного: мы по-другому получаем и обрабатываем информацию. Я уверен, извините, что мы делаем это гораздо быстрее, мозг работает гораздо быстрее. У нас больше каналов для получения информации.
— На ваших вечеринках бывают гопники?
Ушенин: Порой промелькивают какие-то суровые амбальные лица, но они сами понимают, что им тут не понравится.
Карнаухов: Я бы не назвал их гопниками. Гопники — это те, кто приходят на вечеринку, выхлопывают весь бар, все карманы у всех. Либо бьют просто так людей.
Ушенин: Помнишь, мы пришли с тобой на день рождения какого-то диджея, Николаич, кажется. Мы в тот момент были гопниками для этих людей. Потому что мы с Толей такие два карамельных пацана уральских, пришли на вечеринку к ребятам, которые, наверное, тусуются раз в год на день рождения знакомого ди-джея, всё остальное время — сидят на своей работе. Мы пришли и нас оттуда как-то вынесло, когда мы 40 минут стояли у бара, ждали коктейль. Была очень востребованная вечеринка, но не для нас.
Карнаухов: У нас еще было партнерство с «Синим Жуком». Они к нам обратились с просьбой прокачать их фрик-шоу «SorryMom». Предложили поддерживать их pre-party. Когда мы туда пришли, нам хватило двух вечеринок, чтобы понять, это не наше и убежать, сверкая пятками. Мы очень хотели помочь ребятам из Sorry Mom, потому что они очень хотели арт-публику, креативных ребят и друзей. Но не смогли привести эту аудиторию на такое шоу.
Виталик Ушенин: «Попса чем хороша? Она дает чувство дома». Фото: Дарья Попова
— У Толи есть «Самиздат». Не СМИ, а такая межплатформенная штука, позволяющая писать о том, что интересно. И еще год назад это было вау, а сейчас больно смотреть: странно видеть в интернете абсолютно журнальный проект «Балетчица», переписанные будто из интернета материалы про анорексию, материалы про то, как нужно что-то красить, очень странно увидеть отзыв о «Guess who» через неделю после мероприятия. Удивительно наблюдать, как вместо прогрессивного медиа вы переносите бумагу в интернет, что вообще глупость, которую можно простить только таким старикам, как я, воспитанным бумагой.
Карнаухов: Мне бы хотелось, чтобы моя публика ходила в театр, а Богдану Корольку хотелось бы, чтобы к нему приходило молодое поколение. Мы запустили серию больших и абсолютно разных материалов на тему балета. Благодаря этим материалам люди реально начинают ходить на балет. Мы устраиваем конкурс репостов нашей афиши, ребята репостят, затем ты заходишь к ним в социальные сети, несмотря на то, что он не выиграл билет, он на балет сходил.
Наши поколения ничем не отличаются, кроме скорости получения и обработки информации. Фото: Анна Майорова
— Давайте про деньги поговорим. У меня знакомый вашего возраста, у него надпись дома есть: хочу зарплату 150 т. р. в месяц. Он просыпается и настроен на неё.
Ушенин: Мне пока что комфортно с тем, что я имею. Я понимаю, что надо сделать что-то большее, чтобы эти дополнительные деньги заработать. Мне всегда было комфортно при суммах 60-70 тысяч, потому что я еще не обременен многими вещами типа быта, кредита, ипотеки, семьи и прочего. А ты, Толя?
Карнаухов: А я могу жить на любую сумму. Два года назад я работал в KFC и зарабатывал 40 тысяч рублей, сначала был на кассе, потом на сэндвиче, потом на панировке. Я помню, что при +18 градусах хранится салат. А сэндвич хранится не больше 20 минут.
Я научился работать на выносливость и ушел на творческую работу. Снимал квартиру в Екатеринбурге за 15 тысяч, а получал 25. В итоге — 10 на жизнь, при том, что я две тысячи легко способен оставить в баре! Просто подстраиваешься и изменяешь свой образ жизни. Сейчас я зарабатываю столько, сколько мне хочется. Допустим, в этом месяце мне хочется 50, и я найду, где их заработать. Если я понимаю, что в следующем месяце не нуждаюсь в 50 тысячах, то заработаю двадцатку.
Толик Карнаухов: «Два года назад я работал в KFC и зарабатывал 40 тысяч рублей». Фото: Марина Молдавская
— Почему у вас не получились видеоэксперименты? Ни один: ни походы, ни колонка «Итоги недели».
Ушенин: А я отвечу — время.
— А мне кажется, не время, а отсутствие оригинальности. Я твои интервью, которые смотрел, это была жуть.
— «Идем туда, куда идет Самиздат» — идти особо некуда.
«Итоги недели». История была такая: у нас в агентстве много фрилансеров и проектов, которые между собой не пересекаются. Хочется, чтобы люди работали в едином информационном пространстве. Однажды вечером я записал и смонтировал дома видео, в котором рассказал о последних новостях Бюро100 и отправил ребятам в корпоративный чат. Написал самые стремные тексты, какие можно в стиле свердловской «Областной газеты». Увидев это, все очень прикололись. Потом пришла Решеткина, и говорит: «Виталя, давай снимем полноценно для наших соцсетей». Мы пришли в Ельцин Центр, стали писать текст и быстро сняли. Вышло, конечно, не с тем энтузиазмом и юмором, что первоначальный вариант. Но ведь не сделав, не попробовав, ничего не понять. В этом году мы планируем решительно взяться за хороший контент.
— А вы в марте на митинги Навального ходили?
Ушенин: О, нет.
— «Он вам не Димон» смотрели?
Карнаухов: Я не смотрел. Мне это не интересно. Я в этой теме не разбираюсь.
— И Навального в президенты не выдвигали?
Карнаухов: Я и без президента свободный.
— Выбирали губернатора?
Карнаухов: Нет. Я не целевая аудитория. До меня эта информация никаким образом не доходит. Я не готов ходить и собирать ее. У меня есть телефон, у меня есть компьютер.
Толик Карнаухов: «Мне бы хотелось, чтобы моя публика ходила в театр». Фото: Анна Майорова
— Ну мэра Екатеринбурга-то знаешь?
Карнаухов: Лично здоровались.
Ушенин: Мне вообще Собчак нравится. Во-первых, делает что хочет. Захотела в президенты — пожалуйста. Соберу денег у друзей и партнеров, придумаю роскошную PR-кампанию, найду крутую команду и буду развлекаться во имя благих намерений. И не придерешься ведь! Она многократно усилит свой бренд и еще долгие годы будет жить за его счет. Классный кейс.
— У нас в сентябре было интервью с руководителем 66 Богданом Кульчицким. Он говорил, что за прошедший год, с августа 2016 по август 2017, Екатеринбург стал еще более провинциальным, чем был.
Ушенин: Провинциальнее он не стал, и вопрос в том, что такое провинциальность. Для меня это когда ты с iPhone X в автобусе едешь в техникум на пары. Возможность жить не по средствам и требовать от жизни того, чего ты принять не готов. Это к слову о зарплате в 150 тысяч. Я понимаю, что пока не готов к такой зарплате, потому что если бы я был к ней готов, то она бы в моей жизни возникла. Такой уровень ответственности и объем работ я выполнять пока не решаюсь.
