«Чтобы получить тот же кайф — доза должна быть увеличена». Как крупные музыкальные фестивали Екатеринбурга привлекают туристов в город

Фото: Александра Игнатюк

 — 18-й фестиваль «Старый Новый Рок» взорвал соцсети восторженными откликами, единственное, что по поводу группы «Пошлая Молли» были дискуссии…

 — Значит, в этой жизни я точно не ошибаюсь. «Пошлая Молли» — это  музыка, созвучная сегодняшнему времени, тому, что происходит в городе…  Мы просто следуем за течением времени.

— А что сейчас за время?

 —  Для меня очень печальное — из нашей жизни уходят моральные ориентиры, и им на смену приходят прописанные законы.

Человечество движется в англосаксонскую парадигму. Фото: Александр Мамаев

— То есть «по-пацански» сейчас уже никто ничего не решает?

 — «По-пацански» — это некий свод правил, не прописанный в законе, но которым все руководствовались. И это было, на мой взгляд, хорошо. Вот сейчас говорят, что нельзя пердеть за столом. А где написано, что нельзя?  А если кто-то хочет? И это присутствует во всех сферах: между мужчиной и женщиной, которые добились равенства, в работе.

Ну, скажу, чтобы было понятней. Вот  на фестивале было 4 площадки.  Я накануне, уже ближе к полуночи, прихожу на главную и вижу, что экран главной площадки стоит на полу.  Я спрашиваю у человека, ответственного за монтаж: «А чего он стоит-то на полу, а не висит?». А он мне в ответ: «А мне в ТЗ никто не написал, что его надо подвесить». На что я справедливо замечаю: «Ну, погоди, тебе и никто  не написал, что его можно положить на пол».  И вот это не «по-пацански», потому что есть вещи, которые не нужно проговаривать.  

Все меньше песен пишет группа «ТОП». Любимая музыка нынче — тишина. Фото: Дарья Попова

— Кто сегодня новые «Наутилус Помпилиус»  в Екатеринбурге?

 — Группы есть, и пишут они все про ту же любовь …. Рок-н-ролл —  искусство, которое вывело толпы на стадион.  Тогда время было резонансное, и «Наутилус» взял и выстрелил. Сейчас другие герои, и не надо их искать в рок-н-ролле.

Ну, что такое «Наутилус» для всемирной культуры? Положа руку на сердце… для мирового рок-н-ролла — это игра в рок-н-ролл. Настоящими  я бы назвал только группу «Трэк». Все остальные… даже группа моего друга Володи Шахрина  — «Чайф», она интересна в Германии только для русскоговорящей аудитории. Русский рок — это все равно вторая сигнальная система.

«Старый Новый Рок» финансировали мы с Володей Шахриным. Фото: Александр Мамаев

—  Это как?

— Текст более важен, чем музыка. Вчера напились с Кутиковым (участник группы «Машина Времени») …, а с похмелья приходит раскаяние и депрессия … и я вчера раз 7 прослушал песню Шевчука:  «Вот сижу я у окна, вот смотрю. И молюсь тихонько Богу» … (поет). И я понимаю, что эти строчки сейчас очень важны для концентрации мира во мне. Но для среднего американца, англичанина, который слушает Jamiroquai, само слово  — Шевчук… Кто это? Нужно понимать, что мы занимаемся российским феноменом рок-н-ролла.

— Вы же по сути сейчас брендируете Екатеринбург  как музыкальную столицу страны, сделав помимо «СНР» — «Уральскую ночь музыки»?

— А вот «Центр развития туризма», который распределял гранты для самых значимых  мероприятий Свердловской области, так не считает.  Они отдали гранты «Турниру Косарей» и фестивалю  «Урал Мороз».

Екатеринбург должен стать как Нью -Йорк. Фото: Александр Мамаев

— Но и жаловаться вам не на что. К третьему фестивалю Ural Music Night вы обзавелись большим количеством спонсоров…

 — Движение есть. Но «большим» — это много или мало? Если мы хотим в этом году привезти Jamiroquai…

— Вы сейчас на ходу сочиняете, или действительно цель такая?

— Чтобы сделать Екатеринбург  заметным на мировой карте, хочешь не хочешь… под такую мечту  нужно потратить очень много денег. Ural Music Night  — это флагманская вещь для уральской музыки.  Мы  поставили себе задачу —  сделать Екатеринбург узнаваемой точкой на мировой карте, которой пока нет.  Чтобы UMN стал как Каннский фестиваль или как Montreux Jazz Festival. И чтобы уже потом фестиваль сделал город. Но это невозможно без денег. Мы понимаем, что три бокса, которые привозят в ДИВС,  стоят одного выступления Джастина Тимберлейка. И что лучше:  три бокса привезти или Джастина Тимберлейка привезти в Екатеринбург?

 — А к любителю бокса  вы обращались с предложением привезти Jamiroquai или Тимберлейка?    

 — Мы договорились встретиться в конце января.

Фото: Наталья Чернохатова

Фестиваль — это социальная ответственность. И бизнес в городе должен понимать, что мы на них работаем.  Есть у нас крупная торговая сеть — 90% рынка их. Я предлагаю им стать причастным к этому социальному проекту.  «А зачем?» — говорят они.  «Я привлекаю людей к вам сюда»! Ну, в ответ они: «Молодцы, так держать» и ничего.  В этом году фестиваль «Старый Новый Рок» финансировали мы с Володей Шахриным. Мы могли не проводить его, но решили скинуться  и закрыть вопрос  с чувством выполненного долга. 

— А сколько нужно денег,  чтобы повторить успех третьей «Ночи музыки», самой массовой из всех?

— Бюджет прошлого фестиваля — 30 миллионов рублей. И мы как наркоманы, чтобы получить тот же кайф  — доза должна быть увеличена. Jamiroquai — 500 тысяч евро. Но пока у нас таких денег нет, поэтому эти планы очень умозрительны.  Я только что встречался с прогрессивной туристической фирмой, так они хотят на фестиваль Radiohead привезти…

 — Но они все равно не приедут. А вам удалось договориться с властью и не двигать даты  UMN-2018 из-за чемпионата мира?

— Последний матч ЧМ играют 27июня, а фестиваль будет  29-го. За два дня мы точно успеем все поставить, все сделаем.

— Вот видите, вам единственным сделали исключение…

— Нам точно грех жаловаться. Можно жаловаться, что мы Пола Маккартни не можем привезти. А вот с Ринго Старром, в принципе, договорились, что его гонорар оплатит один наш спонсор. Сумма:  250-350 тысяч.  Но мы получаем ответ от директора Ринго Старра, что Россия не стоит в гастрольном графике в 2018 года. Давайте, говорю,  будем планировать на 2019 год. И получаю абсолютно внятный ответ: «Если мы поедем в тур в этом году, то есть ощущение, что в 2019-м мы уже никуда не поедем. Человек все-таки не молодой».   Ну, вот, и что ты сделаешь, тут уже не деньги главное, надо, чтобы все сошлось. А шуму  вокруг Екатеринбурга с такой звездой было бы много.

Екатеринбург — это город,  в котором живем как минимум мы. Фото: Наталья Чернохатова

— А с Маккартни чего?

 — Чего? … Два миллиона … чего…

— Такая разница…

 — Ну, у Маккартни и песен больше.  Кстати, у нас в городе уникальный памятник The Beatles, и в прошлом году  сделали даже фестиваль на Уралмаше в честь битлов.  И мне очень не понравился, скажу вам… Хочется сделать нормальный фестиваль, тем более у нас Александр Якоб битломан, это сказка для города.  

 — Пока на Маккартни не хватает, кто будет реальным хедлайнером этой «Ночи музыки»? 

— Светлана Лобода. Мы в хороших переговорах, на последней стадии  с Иваном Дорном, похоже, он тоже будет. 

Имениннику, как водится, на день рождения мы подарили наши фирменные носки. Фото: Наталья Чернохатова

— В вашем идеальном мире, когда бизнес будет щедр, а Маккартни приедет и бесплатно даст концерт на площади 1905 года, чем Екатеринбург станет  на карте мира? 

 — Я бы хотел, чтобы наш город был известен, равно как Верона, Париж, Огайо, Атланта… Когда мы приезжаем с командой «Динамо-Екатеринбург» за границу (Горенбург — президент клуба по хоккею на траве — прим. ред.) на соревнования, мы всегда долго объясняем:  где это, Екатеринбург. У людей при фразе «две тысячи километров на восток от Москвы» округляются глаза.  И, наверное, один из тысячи вспоминает, что это родина первого президента свободной России и тут царя расстреляли. Ну, вот это полная фигня. Потому что Екатеринбург — это город,  в котором живем как минимум мы (показывает на всех в ресторане — прим. ред.). Мы должны стать известны минимум,  как Нью-Йорк, где кроме Центрального парка и смотреть-то больше не на что.