«Хочется, чтобы Екатеринбург стал центром России». Как Татьяна Самойлова заставила горожан поверить, что театральные шедевры можно увидеть не только в столице

«Моменты» запускают новый видео-проект. Ресторатор Анна Манерова зовет в гости в «CASTOR`KA» героев Екатеринбурга, изменивших город и привычки его жителей. Первой на откровенный разговор пришла директор арт-холдинга «Ангажемент» Татьяна Самойлова, которая уже почти двадцать лет привозит в город лучшие спектакли мира.

— В прошлом году «Моменты» назвали вас самой влиятельной женщиной Екатеринбурга. Считаете ли вы себя такой?

— Для меня это стало такой же новостью, как и то, что опубликовали «Моменты». Было любопытно. Но себя я влиятельной не считаю — просто мы делаем свое дело, а то, что его как-то отмечают со стороны и говорят, что мы на что-то влияем, — хорошо, если влияем положительно. Я не заморачиваюсь по этому поводу.

— Я знаю вас давно, знаю, что вы человек общительный, но у вас нет ни одного аккаунта в соцсетях, а интервью с вами днем с огнем не сыщешь. Это такая специальная закрытость?

— Откровенно отвечу: когда только появились «Одноклассники», дочь меня там зарегистрировала. И я сразу получила 369 сообщений. Кто-то писал, что видел меня, с кем-то я виделась в таком-то году на маникюре. Потом про личную жизнь начали спрашивать. Я поняла, что не готова к такому общению. И перестала отвечать на эти вопросы. Социальные сети — это, в первую очередь, время, которое ты на них тратишь. Конечно, у наших предприятий есть страницы, и я там присутствую, могу что-то прокомментировать, иногда от себя. А так меня там нет, это правда.

— Перейдем к вопросам из профессиональной сферы. Спектакли, которые вы планируете привезти в Екатеринбург, все отсматриваете самостоятельно?

— В большинстве да. Бывает такое, что я могу довериться имени театра и привезти что-то, что в первый раз увижу здесь. Это бывает крайне редко, но бывает.

— А бывает такое, что кто-то нагрузку дает спектаклю? Везешь популярное и такой «не очень» спектакль впридачу.

— Сейчас другие правила. Когда начинала раскручиваться антреприза, бывало, что могли попросить заняться гастролями спектакля менее топового. И мы как раз с продюсерами говорили, что у нас давно «бычки в томате со шпротами» вместе не продаются. Либо шпроты, либо не делайте то, что не пользуется спросом.

Фото: Наталья Чернохатова

— А как определяется список спектаклей, которые вы везете? Это ваша инициатива? Или вы выбираете уже из списка?

— Нет, это наша инициатива, но есть театры, с которыми уже такие отношения, что, когда у них появляются премьеры, они говорят нам. Мы обсуждаем, возможно ли привезти их. Проблемы в прокате появляются тогда, когда мы понимаем, что это технически невозможно. Бывают спектакли, которые я бы хотела вывезти и мне любопытно, как отреагирует зритель, но не получается. Это один из факторов. А вообще их три: райдер, сроки у артистов, финансовая сторона, которая порой бывает основной причиной, потому что актеры иногда называют такие цифры, что ты просто их не вывезешь. Тогда это является стимулом, чтобы искать партнеров.

— А недавняя история с Ефремовым. Не кажется ли вам, что некоторые из привозных артистов на региональных ценах работают «в полножки»? Я просто сама с этим сталкивалась.

— Я могу отвечать только за то, что привозила я. У нас никто никогда «в полножки» не работал. Мне очень часто говорят: какая у тебя интересная работа, как клево, с такими людьми общаешься, таких звезд принимаешь. В любом случае гастроли — это всегда ответственность: сохранить уровень приема, обеспеченности гастролей по всем параметрам. Поэтому, зная, как мы работаем, у меня не было ни одного театра, который бы неответственно относился к своим гастролям. Артисты, в том числе. Оказии случаются разные, но я никогда бы не озвучила это, чтобы во внешний мир не вылилось. И не выльется никогда, поэтому не могу сказать, чтобы кто-то у нас играл «в полножки».

— Есть другая сторона медали. Артисты — люди творческие, сложные. Понятно, что вы мегапрофессионал, но были ли такие ситуации, когда вас кто-то выбесил, и вы не смогли сдержаться? Или сдержались, в аэропорт проводили, ручкой помахали и сказали: «С этим пассажиром я никогда больше дело иметь не буду».
— Именно потому, что я профессионал, я никогда бы это вслух не произнесла. Я могу обсуждать с узким кругом своих людей, но на аудиторию не буду говорить. Это никогда не выйдет за рамки.

— Когда я готовилась к интервью, прочитала на вашем сайте, что вы привозили детские постановки. Судя по тому, что это больше не повторялось, это не популярно и не востребовано?

— Спасибо на тот момент РМК, мы привозили театр Натальи Сац еще того периода. Я помню, что мы творчески к этому отнеслись. На спектаклях были программки-оригами. Дети их складывали, и получалась бабочка. У нас весь театр был в этих бабочках. Конечно, мы их раздавали бесплатно. Привезти такой спектакль было финансово очень сложно и не окупаемо абсолютно, но этим нужно заниматься, безусловно. Более того, мы возили спектакль «Овечка» Бориса Мильграма и параллельно везли детский проект, который пользовался спросом, но не являлся финансово образующим. Это была финансовая нагрузка, но тем не менее мы на это шли. Точно так же у Виктюка есть спектакль «Кот в сапогах», который нравится детворе, но я думаю, что мы к этому Новому году попробуем снова его привезти. Довольно трудно найти партнеров на такие вещи.

Татьяна Самойлова: «Идеи мы рожаем сами, они приходят на ум, а то, что эти идеи иногда уводят, ничего страшного».Фото: Наталья Чернохатова

— Вы в свое время были первой, кто привозил качественный контент в Екатеринбург.

— Мы одни из тех, кто старались это делать.

— И старались, и получалось. И тут про поколение смелых, потому что свято место пусто не бывает. Оно активизировалось и появились конкуренты.
— Да они всегда были.

— Как вы выстраиваете с ними взаимоотношения? Это же борьба за зрителя.

— На момент, когда мы начали заниматься театром, мы тоже были не единственными, и я всегда говорила, что нужно выстраивать работу таким образом, что ты работаешь честно, на уровне высшего пилотажа, не оглядываясь ни на кого. Я узнала, что на нас многие хотят быть похожими. Год-два назад узнала, что, оказывается, зарегистрировано еще одно мероприятие, которое называется «Арт-холдинг». Мы, когда регистрировались, назвали себя арт-холдинг «Ангажемент», у нас было много планов, а не амбиций. Логотип когда нам придумывали, то слово «арт-холдинг» написали крупнее, чем «ангажемент». И часто нас называют «Арт-холдингом». Сейчас мы чаще стали себя позиционировать как «Ангажемент».
Я знаю, что на нас пытаются быть похожими, часто приходят к нашим партнерам и просят о таких же условиях или предлагают более выгодные. Бог не тимошка, видит немножко, поэтому я не хочу на это тратить ни время, ни нервы, ни тем более деньги. Я знаю то, что есть наше и оно будет наше, а доказывать, кто круче, я не буду. Слава богу, нам хватает фантазии, ума, мудрости в силу опыта не вступать в какие-то конкурентные игры. Это не наш стиль. Отчасти мы ледоколы, потому что некоторые моменты мы начинаем, а по чистой воде за нами проще. Идеи мы рожаем сами, они приходят на ум, а то, что эти идеи иногда уводят, ничего страшного. Мы не бездонная бочка, конечно, но это тоже опыт. И мы справляемся.

— А если кто-то из артистов, которых, скажем так, перекупили другие, захочет опять работать с вами?

— Есть такие варианты, они возвращаются.

Ресторатор Анна Манерова. Фото: Наталья Чернохатова

— Сколько таких вернулось?
— Кого-то я просто обратно не беру. Я не беру не этих людей, а эти проекты, скорее всего.

— Прозвучало название РМК. Кто вам еще помогает в привозе высокобюджетных проектов и зачем они это делают?

— Давай издалека начнем. Если бы не Анатолий Иванович Павлов, в свое время у нас бы не приехали «Табакерка». У нас бы не было первых и единственных гастролей мюзикла «Метро». Если бы не УГМК, у нас бы не было гастролей Меньшикова с его лучшими спектаклями, еще когда это было «Театральное товарищество 814».  Если бы не УГМК, у нас бы не было «Сатирикона». Если бы не «Кировский», у нас не было бы других гастролей этого театра. Если бы не «Сбербанк», у нас бы не было изначальных гастролей некоторых спектаклей театра Вахтангова, но при этом у нас на протяжении пяти лет были большие губернаторские гастроли. Мы тогда это придумали с театром драмы и его руководителем.
Каждый год летом мы возрождали традицию летних гастролей, которые назвали губернаторскими.  
Почему они помогали? Потому что мы говорили, что есть проекты, которые нужно осуществлять здесь и сейчас, и если этого не сделать, то мы этого никогда не увидим. «Если мы не встретим рассвет, мы не встретим весну.» Есть проекты, которые нужно осуществить здесь и сейчас, больше ты этого не сделаешь. Может быть, не будет артистов. Мы успели привезти спектакль «Вишневый сад», в котором Играл Алексей Петренко, и который единственный раз приезжал к нам в город. Алексей Петренко, Евгений Миронов, Владимир Ильин. Там было целое созвездие актеров, но при этом не было совсем антрепризой, он принадлежал фонду Станиславского, но мы были единственными, кто это сделал. Если бы это не произошло тогда, его бы никто не увидел.

— Насколько я знаю, вы для тех трупп, которые приезжают из-за рубежа, делаете культурную программу. Куда вы выводите гостей, чем хвастаетесь, что показываете в Екатеринбурге?

— Вариантов масса. Начиная от Европы/Азии, экскурсий по городу. Иногда приезжают такие подготовленные артисты и начинают вопросы задавать, что ты оказываешься некомпетентным, хотя точно знаешь, в каком году город образован, кто отцы-основатели, где какие заводы.
Я помню, как мы с ребятами из «Глобуса» разговаривали про царскую семью, естественно мы их возили и на Ганину яму, и в Патриаршее подворье. Они отлично знают историю белогвардейского движения. Причем, понимала, что они не готовились специально, а помнили все это из уроков истории.
Часто просят посмотреть наш конструктивизм. На Уралмаш возили. Бывали такие ситуации, когда спрашивают, где тот район, по которому нельзя ходить пешком.

О наболевшем

— Поход в театр — это всегда комплекс мероприятий: парковка, буфет. Оцените инфраструктуру театров Екатеринбурга…

— Это больной вопрос. Во-первых, отличная парковка есть у ТЮЗа, но маловатый буфет и потрясающие очередь в туалеты, особенно в женские. Как ни крути, ничего пока не меняется. Я за то, чтобы на вечерних спектаклях было спиртное. Зритель приходит после работы и ему нужно переключиться от житейских и производственных проблем на получение прекрасного.
Мне жалко, что в наших буфетах маленькие бутерброды. Я приезжаю в театр Моссовета, где проходит большая часть чеховской программы, там очень больше бутерброды с рыбой. Еще я помню, когда мы смотрели спектакль «Липсинк» Роберта Лепажа. Девять часов шел спектакль, было пять антрактов. Два первых по 15 минут, потом 40 минут был большой антракт и во время него все 650 человек смогли поесть — вот как работали буфеты.  Понятно, что все зависит от ценовой категории.
Но территория буфета должна позволять всех обслужить. Пусть меня простят, но мне не хватает ВИП-ок, когда ты можешь отдельно принять зрителя с дорогими билетами, не оглашая это всем. Если у тебя билеты в партер стоят 7-10 тысяч, то ты должен иметь возможность предоставить ему дополнительные услуги: отдельную возможность одеться, припарковаться. Неплохо с этим обстоит дело в Оперном театре, но в буфете нет спиртного, и я считаю, что это неправильно. Я не за то, чтобы зрители употребляли, но это для того, чтобы зритель мог расслабиться и переключиться.
У драмтеатра проблема с парковкой, мы все об этом знаем. Благо, что в Ельцин Центре парковка есть. Сейчас мы с Центром договариваемся о том, что те, кто после спектакля посещают ресторан с билетами, могут припарковаться бесплатно и поужинать. 

«Про деньги»

— Какая часть ваших зрителей приходит не насладиться искусством, а какая тусануться, выгулять платье, пообщаться?

— Надеюсь, что никакая. Когда Рената Литвинова была в составе труппы МХАТ и она была там такая романтичная, импозантная, которую всегда видят со стороны, я поняла, что наши дамы настраивались на ее спектакль, на ее визит. Они были так же импозантны, красивы. В шляпках, в платьях со шлейфом. Мне было за это приятно и гордо. А второй спектакль «Северный ветер», там Рената была другая, и поскольку мы правильно донесли до зрителя информацию, зритель был в меру нарядный, он был более строгий, настрой был другой.

— Есть ли дресс-код в театре сейчас? И как вы относитесь к тому, если человек придет в трениках?

— Я бы очень хотела, чтобы дресс-код в театре оставался. Люди должны приходить нарядными. Я не отрицаю, что есть производственная гонка, и они не успевают заехать домой переодеться. Это обусловлено еще общественным транспортом — есть такой зритель. Мне кажется, что это не причина, потому большая часть все равно приезжает и уезжает на машинах, но можно же взять вторую обувь, к примеру. Раньше так и было, сейчас очень обидно, что этого нет.
Я за то, чтобы дресс-код в театре был. Летом в театре я видела иностранных зрителей, которые сидели в шортах и сланцах. Ребята, по-моему, из Японии или Китая. Мне стало неприятно, потому что они бы у себя такого не позволили. Но их пришлось пустить. Я спросила у билетера: «Почему вы их пустили?» У них были дорогие билеты. 

Про ВИПов на спектаклях

— Понятно, что вы красивая, умная, работоспособная. Спать не спите, все работаете. Про успешность никто уже не сомневается. Как мне кажется, в любой заметке, помимо всех ваших интервью и регалий, строчкой идет «бывшая жена Вадима Самойлова». Это раздражает

— Это уже смешит, потому что я, даже когда мы разошлись, и журналисты меня донимали «вот, вы бывшая жена…»… я отвечала: «Минуточку, не бывшая, а первая, после меня хоть потоп!» Я понимаю только одно: что бы ты не делал в этой жизни, всегда помни, за кем ты был замужем. Так повелось, ничего страшного. Ты можешь горы свернуть, планету новую открыть, но тебе обязательно припомнят, что ты была за кем-то замужем. Я ему страшно благодарна. Во-первых,  замуж я выходила по любви. Мы были студентами, «Агата» тогда только начиналась.  Я знаю точно, что у меня растет потрясающая дочь от этого единственного брака. Я ее очень люблю, страшно ей горжусь. 

— Уже звучало ее имя в нашем разговоре. Яна уже взрослая, она работает. Яна получала образование за границей, почему?

— Яна получала образование в Москве. Она поступила в 16 лет в Высшую школу экономики, училась на факультете международной экономике и финансов, она закончила его, поступила магистратуру в Лондоне, закончила образование в Лондоне, вернулась в Москву и работает сейчас там.

— Есть желание остаться там?

— Я очень признательна ей за то, что, когда она в 2013 закончила магистратуру, англичане ограничили квоты пролонгированные студенческие визы. Мы с Яной тогда разговаривали, и она сказала, что не хочет любой ценой оставаться в Лондоне, чтобы потом звонить мне «Мама, вышли денег». Сказала, что возвращается. Я только потом поняла, что ничего не сделала для ее трудоустройства. 

Про работу в Ельцин Центре

— Вы говорили, что в некоторых случаях для вас важно достичь какой-то вершины, чем что-то с этого поиметь.

— Правда.

— Вершина вас манит? О чем вы мечтаете?

— О самой главной мечте рассказать пока не могу. Наш «Оскар» — это набор тех проектов, которые, я очень надеюсь, получат здесь понимание. Мне хочется в рамках чеховского попробовать привезти Роберта Лепажа. Это тот режиссер, которого я бы очень хотела показать городу. Не только Москва и Питер, мне очень хочется, чтобы Екатеринбург стал центром России, потому что мы в серединке находимся. Очень хотелось бы привозить шедевры театральные со всего мира. Очень хотелось бы, чтобы появилась такая площадка, которая бы смогла их принимать.

Полная версия интервью: