Покупают элитные нитки и отдают 50% с продаж магазинам. Откуда берутся дикие ценники на дизайнерские вещи
Еще пару лет назад уральские модники шуршали грудой вещей во время сейлов в масс-маркетах вроде Zara или Mango, а сегодня стремятся в универмаг Bolshoy или шоурумы местных дизайнеров, чтобы прикупить вещь, которая избавит их от ярлыка «инкубаторский». Законодатели мод признаются, чтобы выглядеть стильно, можно нацепить на себя вещь с AliExpress, и никто даже не догадается, что это ширпотреб, однако нас, кажется, уже приучили к тому, что нужно пить крафтовое пиво, есть домашний хлеб и одеваться у именитого модельера. И какой бы самодельный продукт вам не предлагали, главное отличие от ритейловского соседа — высокий ценник. «Моменты» узнали, почему даже не оперившиеся дизайнеры делают серьезные накрутки на вещи, и насколько обоснована стоимость эксклюзивного товара.
Фото: Дарья Попова
Главный ответ на вопрос, почему же дизайнерская вещь стоит так дорого, можно найти в простой производственной схеме: чем меньше объем выпускаемой продукции, тем выше траты на материалы и производство, а значит, выше ценник на товар.
«За штучное изделие клиент заплатит еще больше, поскольку в стоимость вещи закладываются расходы на эксклюзивного мастера, который выстраивает индивидуальные лекала и проводит примерки. Это дольше, чем отшить серию по стандартным лекалам, где ты не следишь, к примеру, за тем, насколько одно плечо выше другого», — рассказывает «Моментам» владелица премиум-ателье Rubleff’ka Таша Рублева.
Далеко не каждый дизайнер обладает собственным бутиком или шоурумом, многие выставляются в магазинах, отсюда наценка на товар.
Фото: Александр Мамаев
«Когда открываешь собственную студию, работаешь с клиентом напрямую, можешь делать скидку или удешевлять стоимость заказа, снимая сложности, например, убрав пару карманов. Если же дизайнер работает с магазинами, то приходится удорожать вещь», — говорит создатель «Моdного dомика» Марина Морозова.
В магазине российских дизайнеров Fredoom Store в Ельцин Центре с автора берут процент (обычно от 30 до 50%) при продаже товара, поэтому дизайнер закладывает его в стоимость вещи. В универмаге Bolshoy в итоговый ценник так же включены издержки и комиссия, которую устанавливает торговая точка. При этом в магазине добавляют, что цена на вещь здесь та же, что на официальном сайте бренда.
Фото: Анна Майорова
«Мы рассчитаны на разного рода клиентов, средний чек в универмаге составляет 5000 рублей. Есть марки по 2000-3000 рублей, а есть премиальные, например, от ребят из Грузии, чьи коллекции представлены в Тбилиси и Нью-Йорке и чьи вещи могут стоить 20 000-25 000 рублей. У нас наравне с натуральными шубами по 70 000 рублей продавались экошубы за 15 000 рублей», — рассказывают в универмаге.
В России сегодня нет достойных предприятий легкой промышленности. Тот же Свердловский камвольный комбинат не выпускает модельные ткани, выживает за счет корпоративных и ведомственных заказов, поэтому дизайнерам, которые болеют за качество своей продукции, приходится закупать ткани за рубежом, проходить растаможку, а затем оплачивать труд мастеров и тратиться на продвижение.
Фото: Александр Мамаев
«Мой работник трудится по 12 часов, может сшить платье за два дня, поэтому зарплата мастера должна быть минимум 30 000 рублей, а если ткань дорогая, отделка ручная и прочее, тогда посчитайте, сколько тогда должна стоить вещь», — говорит Марина Морозова.
Второй вопрос, который интересует потребителя — соответствие цены и качества. По словам дизайнеров, цена оправданно завышена только при идеальном качестве товара — когда вещь садится хорошо и удобна в использовании.
«Если я нитки покупаю не за 69 рублей, а за 600 рублей марок типа Gütermann и Madeira — тонкой крутки, прочные, цвета не выгорают — то, конечно, это сказывается на качестве изделия и его стоимости. Фурнитура дорогая, но ее обычно проплачивает сам клиент. Платье в моей студии может стоить от 12 000 рублей до 100 000 рублей, в среднем вещь обходится в 20 000-25 000 рублей», — рассказывает Марина Морозова.
В универмаге Bolshoy говорят, что сегодня многие бренды научились производить действительно качественные изделия — они сертифицированы, обладают ярлыками по уходу. Однако в среде дизайнеров со стажем говорят, что среди их коллег найдется немало тех, кто берет деньги за одно лишь право называться дизайнером.
Фото: Наталья Чернохатова
«Мне приносят переделывать вещи от молодых авторов. Приходилось не раз распарывать и подгонять одежду под клиента, а когда вскрываешь, прямо плакать хочется», — рассказывает Марина Морозова.
Несмотря на бум локальных дизайнеров в Екатеринбурге, молодых авторов, тем более тех, кто не заточен на создание действительно качественных вещей, а просто пытается хайпануть на модной теме, конкурентами люксовых брендов не назовешь. Хотя, казалось бы, на волне импортозамещения через пару-тройку лет мы вполне могли бы вырастить своих Valentino. Пока же ажиотаж вокруг местных дизайнеров совсем не пугает владельцев модных магазинов, там даже не пытаются сравнивать две разные линейки товаров.
«В Louis Vuitton и Dior чаще всего ходят за аксессуарами либо за вещами, которые привозят специально для постоянных клиентов. В этих бутиках такой уровень цен, что если ты уже привык к нему, то ниже не опустишься. Люди, которые одевались в премиум-бутиках, продолжат это делать», — говорит совладелица магазина модной обуви и одежды «Мастер и Маргарита» Кристина Постоленко.
Марина Морозова добавляет, что Dior сейчас переживает «золотой век», потому что в компанию пришел хороший художник, популярность и востребованность бренда нарастает, потому что у вещей хороший дизайн, они отлично садятся.
Фото: Анна Майорова
Среди локальных дизайнеров мало тех, кто развернул собственное производство. Зачастую вещи отдают на аутсорсинг, в таком случае ты никогда не узнаешь, на каком оборудовании и в каких условиях отшили купленное тобою платье. Для тех, кому важна не просто богатая обертка, но и начинка, лучше обращаться к мастерам, обладающих собственным производством — они контактируют с заказчиком и следят за процессом создания вещи от начала до конца.
