Фото: Александр Мамаев

Группа с непереводимым названием Therr Maitz сочетает в своем творчестве джаз, хаус, диско, фанк и трип-хоп с клавишными акцентами, гитарными соло и электронными переливами. Ребята объединились в 2011 году и уже в 2015 году стали лучшими исполнителями года по версии iTunes и Apple Music Russia. На счету группы — выступления на топовых площадках и масштабных оупен-эйрах России. А в августе 2016-го коллектив отправится на крупнейший европейский фестиваль Sziget в Будапешт. Но высокая «планка», поставленная основателем группы Антоном Беляевым, до сих пор не достигнута.

О сцене

Главный страх Антона на концерте — проблемы с оборудованием и голосом.
Фото: Александр Мамаев

Мокрые трусы — показатель того, что концерт удался (смеется). На самом деле, чем активнее реагируют люди, тем удачнее концерт. Это зависит не от того, насколько чисто я спел, насколько барабанщик хорошо отмолотил. Реакция людей — определяющая.

Мне на одной руке хватит пальцев, чтобы посчитать, сколько концертов, из отыгранных 600 или 700, «тяжело пошли».

Я чувствовал себя как козел, когда потерял голос во время одного из концертов. У меня была температура, и на второй песне я даже говорить нормально не мог. Мы выкрутились: зал пел много больше, чем обычно, Вика за меня допевала. Сама эмоция не потерялась, но это было очень сложно психологически, когда я не сделал свою часть работы.

На сцене не может быть чего-то, связанного с нами. Не должно. Это самое главное. Мы работаем для зрителя.

О себе

После концерта Антон вышел фотографироваться с фанатами и не покидал холл до конца очереди.
Фото: Александр Мамаев

Я живу в бесконечном неудовлетворении. Это довольно неприятно ощущать. Но это двигает. Планка требований всегда была очень высокая, и она постоянно растет. Пока я ни разу свои внутренние представления не осуществил.

Я удобный, если рядом со мной делается правильная, адекватная работа. Я не дергаю людей, потому что они не совершенны. Но если человек делает что-то спустя рукава — это очень сильно раздражает.

Мурашки случаются абсолютно неожиданно, но очень редко. Так у нас у всех. Я знаю очень мало музыкантов, которым удалось сохранить девственность восприятия. Эмоции пытаются тебя захлестнуть, но поскольку ты знаешь, как это сделано, как это повторить, то думаешь «ну классно», оценивается именно качество.

Иногда я плачу в кино. Причем я знаю, как эта манипуляция работает. Просто скрипочка наверху начинает играть, в момент, когда они понимают, что, все-таки, живы и что все будет нормально.

О беге

Семья Беляевых указана в числе участников благотворительного забега «Бегущие сердца» в 2016 году

Я не бегаю. Жена бегает. Я катаюсь на велосипеде. Но последние три года в основном мысленно. Велосипед есть. Место, где кататься есть. Времени нет.

Меня просто попросили сняться для рекламы забега в парке Горького. Поэтому, наверное, теперь все спрашивают, побегу ли я. Надо подумать.

У меня был опыт с бегом и с курением в школе. У нас был очень модный физрук, в новом спортивном костюме. Увидел, как я курю и в присутствии всего класса заявил: «Беляев выделывается, что он такой крутой, а сам ничего не сможет». Я сильно на него обиделся и прибежал на кроссе первый. Там было шесть или семь кругов вокруг школы, но на последнем у меня уже мотор выскакивал. Прибежал, лег на лавку, а физрук подошел ко мне, мол: «Респект! Ты там еще жив?».

О гастролях

Антон случайно назвал Екатеринбург Челябинском, но зал его быстро простил.
Фото: Александр Мамаев

Залы по городам отличаются. Везде очень разная энергия. Нельзя сказать, что есть плохие залы, просто в градации концертов мы для себя отмечаем, где люди расслабляются с первой или второй песни и их не остановить, они за нас весь этот концерт делают. А есть наоборот, те залы, которые не работают, их надо все время тормошить.

Я путал города только два раза за всю концертную деятельность. Как-то на концерте в Томске я сказал «Пока Омск!». Не понятно, по какой причине. Я же адекватен, я понимаю, в каком городе я нахожусь. Я постоянно это говорю. А тут «бам». Потом, на раздаче автографов, какой-то парень открыл лэптоп, развернул ко мне, а там демотиватор с героем из «Властелина колец»: «Нельзя просто так взять и назвать Томск Омском».

Мы потихоньку начинаем распространять себя за рубежом. Играем там, сям. Так получилось, что едем на фестиваль в Будапешт. Но мы пока не выбираем «куда», это стечение обстоятельств. В Европе довольно сложное отношение к русским артистам, нас там не все хотят.

О Екатеринбурге

Therr Maitz получили несколько записок от брошенных екатеринбурженок
Фото: Александр Мамаев

Первый концерт в Екатеринбурге для нас был смертельным. Но это и приятный челендж: все было против нас, а во время выступления еще и пошел дождь. Тогда не капало, а лило. Это закрыло вопрос, но уже в другую сторону. Стало хорошо. И люди реагировали очень живо, танцевали в полиэтилене.

От проблем с горлом меня спасал личный доктор «Смысловых галлюцинаций». Это было за день до концерта. Мы нашли этого врача, он повез меня в больницу, прокачал там, и на выступлении я был как огурец.

В Екатеринбурге мы приобрели себе оружие на будущие концерты. У нас все ситуации на сцене запланированы. Это никогда не писалось и не придумывалось специально, но очень долго собиралось, выверялось, спрессовывалось. И до сих пор туда добавляются какие-то вещи. Записки «меня бросил парень, и вот я на вашем концерте», которые были сегодня в Екатеринбурге — это чистой воды свежая история. Есть вероятность, что в каком-то городе, где будет не хватать записок, люди только будут продавать машины, рекламировать пиццерии и там будет куча вопросов «где Плюша?», Вика прочтет эту несуществующую записку: «Передайте привет бывшему».

Сегодня мне понравилось

В целом, все было хорошо. Были какие-то сложные моменты. Мне кажется, это моя вина — не успел вовремя объяснить, что надо делать. Иногда, бывает, люди подходят после концертов: «Вы нас извините, что публика такая скованная». Здесь мне так не показалось, и это хорошо.