«Не важно, чем мы снимаем, важно — что». Ольга Свиблова о необходимости выбора и сохранения кадра

— Созданный вами Мультимедиа Арт музей в Москве не раз признавали лучшим в России, высоко ценится площадка и на мировой арене. Можно ли создать подобный проект в регионах?

— Да, и вы это уже доказали — создали Ельцин Центр. Я приезжала на открытие и посетила первую выставку. Гениально сделанный музей. Отлично выстроенное пространство. Ваш архитектор боролся с тем, что было дано изначально, точно так же, как я боролась, чтобы превратить МАММ во что-то интересное. Но дело не только в пространстве, в нем должна быть жизнь. Если люди каждый день будут поддерживать эту жизнь, то место станет центром притяжения. Если нет, то ни архитектура, ни место расположения не будут играть никакой роли. Важны только люди, которым интересно то, что они делают, и их желание поделиться этим с другими.

— Раньше люди фотографировали на пленку и старались выстроить каждый кадр, продумывали детали. Сегодня цифровая фотография позволяет не экономить. Как вы считаете, изменило ли это фотографию?

— Фотография изменилась. В 2017 году в МАММ, к своему юбилею, мы будем показывать выставку работ Анри Картье-Брессона. Она уникальна. Это маленькие отпечатки мастера, которые показывают, как он делал выбор. Очень редко бывает так, что у фотографа нет дублей. Он, так или иначе, пристреливается, примеряется. Но когда существует какие-то рамки, ограничения, то присутствует готовность и собранность. Дальше уже идет отбор из негативов. Эту работу очень хорошо показал еще Уильям Кляйн, который делал знаки на негативах. Сегодня мы понимаем, что выбор фотографии является важнейшим. Именно он, а вовсе не сама съемка, является самым трудным в процессе. Можно хорошего фотографа убить выбором кадра, а можно также очень среднего сделать прекрасным. Анри Картье-Брессон, кстати, стал первым, кто совместил профессию фотографа и фотокуратора.

Фото: Дарья Попова

Сейчас мы снимаем на цифру и делаем огромное количество кадров. В этот момент мы расслаблены и можем позволить себе не думать об ограничениях. Парадокс состоит в том, что одновременно с повседневным проникновением фотографии мы теряем историю. Да, мы фотографируем все подряд, но не отбираем снимки, не печатаем их, а потом не храним фото, диски, теряем флешки, а если и храним, то переход на новые технологии делает этот процесс бесполезным. Это очень опасно.

— Насколько современные фотографы соответствуют уровню своих предшественников? Можете оценить уровень фотографии сегодня?

— Я считаю, что искусство — это всегда очень индивидуально: конкретная работа, конкретный автор. Говорить о фотографии вообще не совсем правильно. Ведь во времена гения Родченко существовала масса весьма посредственных фотографов. Когда 20 лет назад мы только создавали музей фотографии, были все эти замечательные школы — сибирская, казанская, новокузнецкая, свердловская и другие, но профессии фотограф не было. Они приравнивались к рабочим без квалификации. Учили фотографов в комбинатах бытового обслуживания населения и выучили гениев. Уверена, что и сегодня есть множество талантливых фотографов. То, что мы о них не знаем, что их работы не выставляются на аукционах за большие деньги, не значит, что они не талантливы.

Фото: Дарья Попова

В этом году мы показывали выставку работ Михаила Смодора «Уездный город Галич (1900-е — 1930-е годы). В его работах потрясающе переданы изменения самого города. Но если сравнивать фотографов, то Смодор, конечно, не Родченко. А если говорить о выставке, архиве, то ценность его многократно возрастает. Самое удивительное у него — это съемки портретов. В начале 1900-х годов к нему ходили по одному, а уже в 20-е — 30-е годы стали заказывать только групповые портреты. И это является важнейшим документом истории нашей страны. Человек как личность, который приходил в мастерскую к Смодору, влился в коллектив. Что мы говорим о фотографии 1920-х годов — это расцвет.

А сегодня — революция. Все ругают мобильные телефоны, но все ими снимают. С сумасшедшей скоростью прогрессируют технологии, а еще смартфоны позволяют нам сократить дистанцию между нами и объектом съемки. Это очень интересно. Я за то, чтобы снимать всем чем угодно, но обязательно выбирать фотографии и печатать их. Это и есть настоящее творчество.

Фото: Дарья Попова

— На примере выставок в Екатеринбурге мы видим, насколько возросла сегодня роль куратора, особенно в современном искусстве. Как вы считаете, какими качествами должен обладать этот человек?

— Куратор — это недавняя профессия и очень важная. Можно сказать, что Дягилев тоже был куратором и благодаря ему произошел всплеск русской культуры. Я думаю, что профессии куратора нельзя научиться. Когда меня вынуждают читать лекции о профессии, они всегда сводятся к одному — это профессия которой нет и которой нельзя научиться. С этим нужно родиться, это должно вырасти внутри. Куратор должен уметь работать с архивами и находить, он должен работать с художниками, причем, что важно, живущие художники должны его принять. Великая Вишневская говорила: «Я не учу петь, я помогаю проявить голос». Мне кажется, роль куратора в том, чтобы помочь художнику проявить свой голос и быть услышанным. Куратор должен найти именно те слова, те средства, которые позволят художнику высказаться и быть понятым. Он должен любить художника и помогать ему.

Фото: Александр Мамаев

— Можно ли научиться понимать современное искусство и что нужно для этого делать?

— Искусство тем и ценно, что оно учит людей ориентироваться в сложных ситуациях, прислушиваясь к внутреннему голосу. Это дар, сродни поэтическому, а еще большая работа. Невозможно, чтобы большинство людей было ориентировано на инновации в искусстве. Современное искусство не может быть доступным для большинства, но желательно, чтобы в него было вовлечено как можно большее людей. Ведь импрессионисты когда-то тоже были «Салоном отверженных» и не воспринимались французским бомондом. Само слово «импрессионизм» изначально имело абсолютно негативное значение — говорили, что это не живопись, а просто impression. А сегодня картины импрессионистов побивают ценовые рекорды на аукционах. Большинство людей ориентируется на нормы и предписания. Но в случае, когда нужно принять правильное решение, стоит научиться слышать себя, свой внутренний голос. Как раз искусство — удивительный инструмент, который позволяет человеку услышать самого себя.