«Струна, которой хлещут по душе» или «плохо нарисованная карикатура»? Что думают зрители о «Пассажирке»

Валерий Кичин, российский кинокритик и журналист:

«Пассажирка» в Екатеринбурге — это очень сильно. Это какой-то другой способ существования оперного искусства — не исполнение партитуры, а мучительное, отчаянное проживание того, о чем помнят сегодня чисто теоретически. Тугая струна, которой хлещут по душе, чтобы выбить из нее пыль и равнодушие. Так, вероятно, воспринимали первые слушатели «Реквием» Верди. Выкопанный из небытия шедевр. Не спектакль — поступок. В феврале обещают показать в Москве.

Александр Левин, вице-президент футбольного клуба «Урал», председатель Свердловского отделения Союза журналистов:

Очень сильное впечатление. Я не ожидал, что будет так, хотя читал и о пьесе, и о постановке. Но ожидал, что на стыке жанров — оперы и драмы — нервная, неровная, тревожная, берущая за душу музыка будет рождать столь сильные эмоции. И, конечно, главное — тема. Мы все дальше от Великой Отечественной, но не должны забывать зверства фашизма и знать, что этому преступлению нет срока давности.

Фото: Александр Мамаев

Мне бы хотелось поздравить наш театр. Сделан правильный и смелый шаг. Рискованный. Но необходимый. Можно пойти по легкому пути и ставить только популярные оперы и балеты. Это позволить держаться на плаву и привлекать массового зрителя. Но наш театр выбрал путь сложный. И, я уверен, он приведет к победе.

Юлия Недосекова, руководитель отдела партнерских программ и коммерческих проектов Ельцин Центра:

Для нас всех война, концентрационные лагеря, истребление миллионов людей и прочие совершенно невообразимые вещи, которые допустило просвещенное человечество в 20 веке — это всего лишь книги, кино, щемящее берущее за душу музыкальное сопровождение, спектакли, идеология… Но! Мы даже на секунду не можем представить себе тот реальный ужас, который пережили люди, попавшие в этот водоворот.

Фото: Александр Мамаев

Моя коллега и подруга Тина Гарник сказала: «Юля, я ездила в Освенцим. Кто побывал там даже в качестве экскурсанта никогда не будет прежним человеком». «Пассажирка» — спектакль, про который нельзя сказать «понравилось» или «не понравилось». Единственный возможный комментарий к увиденному — очень сильное впечатление.

Владимир Раевский, журналист телеканала «Москва-24»:

Премьера оперы «Пассажирка» говорит о многом, но в основном — о том, что можно… Можно работать в театре без «наша публика не готова», без «старичок, ты же понимаешь», — и собирать полный зал. Можно работать над постановкой год, позвать интернациональную команду, съездить в Аушвиц-Биркенау, лично познакомиться с 93-летней автором пьесы (бывшей подпольщицей и узницей Освенцима), узнать все про забытого композитора Моисея Вайнберга, и попытаться дойти до самой сути.

Фото: Александр Мамаев

Можно спеть партию русской заключенной Кати без сопровождения оркестра так, чтобы на словах «Долина-долинушка, раздолье широкое» зал не видел сцены из-за пелены перед глазами. Можно напомнить о самых важных вещах без назидательности и нравоучительности, без георгиевской ленточки и дутых щек. Можно играть на скрипке руками-спицами «Чакону» Баха, когда комендант лагеря заказывает любимый вальс. Можно посмотреть палачу прямо в глаза.

Можно даже, выкликая Адорно, писать после Освенцима стихи. Можно, и музыку — можно. Но только если рядом всегда будут и такие стихи, и такая музыка.

Вера Тарасова, директор издания «Бизнес и жизнь»:

Стоит и стоит перед глазами шеренга людей, с детьми и чемоданами, обреченные глаза, расстегнутые пуговицы. «Черная стена и колокола». Самое страшное, что может произойти с человечеством — теперь языком оперы, лаконичной пронзительной декорации, сложной, резкой, отрывистой музыки. Знаете, сколько в кино ни видишь фашистов, когда на сцене родного театра артисты вскидывают руки в единодушном «хайль», когда нежные примы печатают сапогами шаг, с характерной натянутой спиной… Пробирает холод, боль и страх. Это настоящее.

Ольга Чебыкина, главный редактор телеканала malina.am:

Оставлю за скобками факт появления темы Освенцима на оперной сцене. Он сам по себе — благородная дерзость, достойная уважения и восхищения. О постановке… «Пассажирка», безусловно, производит впечатление и не останется незамеченной и публикой, и критиками. Но… Возможно, я «переподготовилась» к ней. Прочитав и пересмотрев перед премьером многое об Освенциме, я столько мурашек пропустила по телу, столько слез сглотнула, что, оказавшись в зале, была словно под наркозом. Или мои чувства притупились. Или чего-то в «Пассажирке» все-таки не хватает. Не закрутилась спираль трагедии в полную силу. Не было ничего страшнее того, что я уже знала и чувствовала.

Фото: Александр Мамаев

Кажется, было все: щемящая душу музыка, блестящая игра актеров, дымящие печи… (да не только они — все декорации, костюмы, каждый чемодан узника, небрежно подписанный белой краской, каждая звезда Давида на одежде, пришитая размашистыми стежками… — антураж был безупречен). Но в опере о торжестве жизни над смертью, мне не хватило именно жизни. Возможно (а так иногда бывает, когда СЛИШКОМ хорошо), антураж и «спецэффекты», все находки постановщика были СЛИШКОМ хороши, и заслонили от зрителя эту тонкую ниточку пульса жизни…

Даниил Ерохин, сооснователь театрального клуба «Антракт» и совладелец концертного агентства «Премиум»:

Опера Вайнберга «Пассажирка» в Екатеринбурге. Идеальная музыка для любителей Шостоковича. Красивые декорации. Пара приятных голосов. Все остальное, как в плохо нарисованной карикатуре. Мне абсолютно точно понравились работа художников, как декорации, так и костюмы. Музыка — она прекрасна. И работа дирижера огромна. Но было ощущение, что оперу ставили без режиссера. Его работа должна была заключаться в том, чтобы на сцене все выглядело гармонично. И здесь это совсем не получилось. Те артисты, которые изображали охранников, не вели себя как нацисты. Эти же актрисы лучше бы играли продавщиц где-то на окраине Екатеринбурга.

Фото: Александр Мамаев

Лично у меня история, которая рассказывал «Пассажирка» не вызвала никаких эмоций. Это было одно большое «Не верю!». И меня искренне удивляют люди, которые говорят, что что-то почувствовали. «Пассажирка» трогает до слез тех, кто не смотрел «Крутой маршрут» в «Современнике» и давно не пересматривал «Пианиста». Печально.