«Екатеринбург сейчас — как Москва времен Лужкова — провинциальная, некрасивая, торгашеская архитектура»

Конструктивизм может стать визитной карточкой Екатеринбурга и стоит ли вкладывать деньги в его реконструкцию?

Гостиница «Исеть», Городок Чекистов и Уралмаш — да, это историческая ценность, это время, стиль. Но это не значит, что весь город состоит из одного конструктивизма. Что, до него жизни не было? В каждый момент времени возникают объекты, которые отображают нашу жизнь. Если мы говорим, что самое главное — это 20-30 годы прошлого века, то как быть со зданиями XIX века? На мой взгляд,  тогда качество архитектуры было значительно выше, чем у конструктивизма. Возьмите дом-коммуну — это максимум общежитие для студентов, потому что жить в этом нельзя. Была такая идеологическая модель, которую реализовали классно. Но само техзадание, нацеленное на эргономику, — бесчеловечно. Женщина словно робот: протянула руку, достала раковину, протянула в другую сторону — достала продукты. Предположить, что женщина на кухне должна получать удовольствие — и в голову не приходило. Не понимаю, почему нужно концентрироваться на конструктивизме? У вас роскошная архитектура купеческая: двухэтажные кирпичные дома с разорванным фронтоном. 

Они исчезают. Но и с точки зрения большого мегаполиса двухэтажные дома в центре не всегда оправданы.

Это глупая позиция — взамен купеческим строить небоскребы. Они никогда не заполнятся. Простой пример Москва-Сити. У вас в городе места достаточно, нужно только рационально размещать здания. Плотность более четырехсот человек на гектар — запрещена, это физиологический предел, дальше жизни нет. А у высотки, должна быть санитарная зона. У меня один знакомый, выпускник ВХУТЕМАСа любил побалагурить, макет высотки клал набок и говорил: смотрите, получился двухэтажный дом, и места достаточно вокруг.

 Высотка — это логика примитивного бизнеса — получил деньги и смылся. Они построили и реализовали этот квадратный метр, но при этом огромные деньги уйдут на эксплуатацию. Хотя правильная эксплуатация квадратных метров — гораздо более выгодное дело. Зачем нужна десятиэтажная застройка, можно попробовать сделать здание в три этажа. Капитализация будет гораздо больше. 

Высотки города Екатеринбурга.Фото: Владимир Жабриков

У вас эти омерзительные высотки очень примитивны. Вот построили 25-этажный дом, возможно, это красиво. Но чтоб его обслуживать, нужны пожарные машины с лестницей, которых в России всего 5 или 10. Плюсом необходим вертолет, чтоб спасать людей.  А сколько лифтов скоростных надо? Земля вокруг дома, которая вышла из эксплуатации -  ее никто не считает.  Как и плотность машин в единицу времени, что приводит к пробкам каждое утро и вечер. Важно, чтобы в обсуждении застройки принимали участие разные специалисты. И все это группируется в такой профессии, как урбанистика. К сожалению, урбанистов, как собак нерезаных, а реальных — по пальцем одной руки пересчитать.  Сам термин урбанистика ввел профессор  Глазычев,  с которым я работал больше 30 лет. В чем особенность урабинистики — это совмещение технологических вопросов, культурных вопросов и градостроительных вопросов. Они все связаны.  Город — сложный организм, который развивается в многоплановом пространстве, и он должен быть для людей, а не для машин. Почему в Барселоне нет пробок? Потому что у них капиллярная система. Потому что я из точки А в точку Б могу попасть десятью маршрутами. А у нас только одним.  

Проблема современной застройки: те, кто строит и проектируют, ни о чем не думают. У меня есть приятель,  который все время говорил: прежде, чем строить мост, нужно понять, как он пойдет -  вдоль реки или поперек. Я ему говорю:  это во-вторых, сначала нужно решить  — нужен ли вообще мост. Может, нечего и делать-то на том берегу. Бизнесмен думает объектом, а хозяин города думает территорией, она гораздо более сложная вещь. Застройка — это, в принципе, вопрос идеологии. Всегда нужно думать: мы что хотим здесь сделать — Манхэттен очередной или Екатеринбург? Это же базовая установка, ценностная. Если мы хотим сделать Екатеринбург, то Даунтауна не должно быть.  Красивый небоскреб — это блестяще, но стройте в другом месте. Либо вы мыслите городом как ценной этнокультурой, либо вы делаете композицию какую-то. 

Сергей Чураков. Набережная городского пруда Екатеринбург. Фото: Александр Мамаев

Если мы говорим, что архитектура — это идеология, то какая она в Екатеринбурге?

Вы сейчас, как Москва времен Лужкова — очень провинциальная, некрасивая, нахальная торгашеская архитектура. У нас пришел Собянин, который дает профессионалам работать — и Москва преображается в город людей. Руководитель опирается на умных и тех, кто сопротивляется. Это означает, что и гражданское сообщество, и профессиональное требует обсуждения. А когда контракт под столом обсуждается — это и есть действующая идеология.  Обычная история, когда проводят чемпионаты, международные соревнования в стране. А чего делать с олимпийской деревней? Она стоит такая противная штука, нужно ее заселить, а жить в ней не удобно. Потому что гостиница для спортсменов — это одно, а жилье для людей — другое. Мало ли, что он похож на дом. Поэтому изначально нужно обсуждение.

С кем обсуждать?

Екатеринбург — не больше Швейцарии, которая живет в условиях прямой демократии. Вам тут не сложнее и не проще. Местные жители знают ситуацию гораздо лучше. Поэтому нужны публичные слушания, чтоб отработать разные ситуации. Чтобы отказаться от варианта, его нужно озвучить, даже если он самый глупый. И плюс ко всему, если мы не говорим об узкой направленности этого процесса, любое строительство — это для тех кто здесь живет. Не для чиновника, не специалиста со стороны, а для того, кто здесь живет. Искусство архитектуры — искусство социальное. Мы делаем то, в чем люди живут.  А чиновник — исполнитель, следящий за исполнением нормативных документов.  Фантазии у него не должно быть по определению. И когда они начинают свои вкусы навязывать другим, как Лужков, это смешно. У него примитивный вкус, жуткий абсолютно. Потому в Москве появился Петр I  работы Церетели, совершенно омерзительная штука: строить дорого, а снести еще дороже. 

Эскиз Храма на воде. Фото: Владимир Жабриков

В Екатеринбурге на городском пруду Храм на воде хотят построить.

Это история из Кафки. Предмет для осмысления не архитектора, а человека другой профессии. Такое ощущение, что кому-то некуда девать грунт вскрышных работ или лень возить далеко. Это такая хитрость крестьянская: чего я буду на грузовиках таскать на полигон, когда можно в пруд свалить. Как анекдот армянского радио про комсомол, который  сначала  трудности создает, потом с помпой их преодолевает. Здесь нет ни архитектуры, ни  градостроительства и урбанистики. В этой истории с храмом нет ничего от города и его активного сообщества, нет профессионального подхода. 

Да и с точки зрения догматов православной религии — храм, он как минимум, двухчастный, есть храм  наземный и храм подземный — крипта, как в античности было.  И это глубоко символичная вещь, которая в воде находиться не может. Религия — это суть философии жизни, мировоззрения.  Она выстраивалась тысячи лет. И согласно догмам, например,  Храм Христа Спасителя в Москве и храмом-то называться не может. В цоколе, самом священном месте, расположены гараж, ресторан, еще что-то.  

Также и строительство Храма на воде — это все равно, что писать Троицу и вместо красного, белого, голубого использовать рыжий, зеленый, фиолетовый. А чего? Три цвета. Чего еще надо-то? Храм  —это религиозный текст, который объясняет определенные догматы. 

Храм на воде — это история из Кафки. Фото: Александр Мамаев

Больной вопрос Москвы — хрущевки, в перспективе, и наш. Вы за снос хрущевок?

Да их просто надо бомбить, это  совершенно не гуманная вещь. Я вам скажу, что архитекторы в проектировании хрущевок не принимали участие. Крупнопанельное индустриальное домостоение пришло к нам из Франции времен Алжирской войны, когда надо было переселить два с половиной миллиона иммигранта на несколько недель в Марсель. Где Марсель, а где Россия! Хрущев купился на дешевизну. Быстро, быстро сделали, жить в этом нельзя, потому что это как железобетонный бункер.

Строить нужно из кирпича, плюс песок, глина — совершенно роскошный материал с прекрасными  свойствами теплоизоляции. В нашем климате тепловая инерция очень важна. Каркасный бетон теряет свои свойства очень быстро, а кирпич, хоть и дольше с ним строить, сохраняет свойства навсегда. Для сравнения посмотрел у вас дома конца 40 годов — все осыпается. А кирпич? Кремль сколько стоит, а ваши дома двухэтажные кирпичные на известковом растворе, не на цементном. Они простоят еще гораздо дольше,  чем любой  небоскреб зеленый,  у которого фасад начнет сыпаться навесной и плитка отваливаться с 25 этажа. 

Улица Белореченская. Екатеринбург. Фото: Владимир Жабриков

Хрущевки надо убирать — это крайне не выгодный тип застройки. Мы дорогую городскую землю выводим из оборота. А заменить их можно плотной низкой застройкой, по типу террас, где у каждой квартиры не балкон, не лоджия, а терраса. 

Есть такая методика — вариантное проектирование, городу нужно финансировать это. В Екатеринбурге отличная архитектурная школа. В свое время МАРХИ вложил очень много усилий, чтобы сделать свердловскую школу, это же наш филиал был. Почему город не привлекает студентов  для многовариантного проектирования, чтобы отработать разные, даже самые сумасшедшие варианты, я, честно говоря, не понимаю. Институты сейчас находятся в очень жесткой ситуации, денег нет и не будет. Урезают все. А город мог бы дать институту или конкретному студенту небольшие деньги,  чтобы в рамках учебного процесса  он это отработал.